>.У него, у Пушкина, нашел я толпу в зале и в передней — страх ожидания пробегал шепотом>389> по бледным лицам. — Гг. Арендт и Спасский пожимали плечами. Я подошел к болящему — он подал мне руку, улыбнулся и сказал: «Плохо, брат!» Я присел>390> к одру смерти —не отходил, до конца страстных>391> суток. В первый раз Пушкин сказал мне ты.
Я отвечал ему также —и побратался с ним за>392> сутки>1 до>1 смерти>1 его>1, уже не для здешнего мира!
Пушкин заставил всех присутствовавших сдружиться со смертию>393>, так спокойно он ее ожидал, так твердо был уверен, что роковой час ударил>394>. Пушкин положительно отвергал утешение наше и на слова мои: Все мы надеемся, не отчаивайся и ты! отвечал: нет; мне здесь не житье; я умру, да видно уж так и надо! В ночи на 29-е он повторял несколько раз подобное; спрашивал, например: «который час» и на ответ мой продолжал>395> отрывисто и с расстановкою: «долго ли мне так мучиться! Пожалуйста поскорей!» Почти всю ночь продержал он меня за руку, почасту брал>396> ложечку водицы или крупинку льда и всегда при этом управлялся своеручно: брал стакан сам с ближней полки, тер себе виски льдом, сам сымал и накладывал себе на живот припарки>397>, ( )>398> собственно от боли страдал он, по словам его, не столько, как от
чрезмерной тоски, что приписать должно воспалению в брюшной полости, а, может быть, еще более воспалению больших венозных жил. «Ах,>399> какая тоска! — восклицал он иногда, закидывая руки на голову, — сердце изнывает!» Тогда просил он поднять его, поворотить на бок или поправить подушку —и, не дав кончить этого, останавливал обыкновенно словами: «Ну, так, так — хорошо; вот и прекрасно, и довольно; теперь очень хорошо!» или:>400> «Постой, не надо, потяни меня только за руку—ну вот и хорошо, и прекрасно>401>!» Вообще был он—по крайней мере в обращении со мною, повадлив и послушен, как ребенок, и делал все, о чем я его просил. «Кто у жены моей?» — спросил он между прочим. Я отвечал: много добрых людей принимают в тебе участие —зала и передняя полны, с>402> утра>11 до>11 ночи>11. «Ну, спасибо, — отвечал он, — однако же, поди, скажи жене, что все слава богу, легко; а то ей там, пожалуй, наговорят!»
[С вечера] с>1? обеда>12 пульс был крайне мал, слаб и част —после полу[ночи]дни стал он подыматься, а к 6-му часу ударял не более 120 в минуту и стал полнее и тверже. В то же время начал показываться
небольшой общий жар. Вследствие полученных от д-ра Арендта наставлений, приставили мы с д-м Спасским 25 пиявок и в то же время и (послали)' за Арендтом. Он приехал и одобрил распоряжение наше. Больной наш твердою рукою сам ловил и припускал себе пиявки и неохотно позволял нам около себя копаться. Пульс стал ровнее, реже и гораздо мягче; я ухватился, как утопленник, за соломинку, робким голосом провозгласил надежду и обманул было и себя и других — но ненадолго. П. заметил, что я был пободрее, взял меня за руку и спросил: