С. 109. со времени приезда этих дам... Суждение Вяземского о том, что разговоры с „тригорскими приятельницами" (Е. Н. Вревской и А П Вульф) подтолкнули Пушкина к дуэли, неосновательно. С. Л. Абрамович опубликовала письма Е. Н. Вревской к мужу, Б. А Вревскому, и к брату, А Н. Вульфу, написанные из Петербурга 19 и 20 января 1837 г. Письма рассказывают о встречах с Пушкиным, но никакого „трагического подтекста" в них нет. Речь идет о продаже Михайловского, которое хотела купить у Пушкина П. А Осипова. С Е. Н. Вревской о дуэли Пушкин говорил тогда, когда письмо Геккерну было уже отослано, и она понимала неотвратимость дуэли (см.: Абрамовиче Накануне дуэли/Лит. Россия. 1985. 8 февр. С. 6—7).
С. 110. Пойдем, моя законная (фр.).
С. ПО. Ты возьмешь его негодяй (фр.).
С. 111—112. О свидании П. Н. Пушкиной и Дантеса на квартире у И. Полетики, кроме Араповой и В. Ф. Вяземской, писал, по просьбе Араповой со слов Александрины Гончаровой, ее муж, барон Г. Фри-зенгоф (его письмо, датированное 14/26 марта 1887 г., см. Красная нива. 1929. № 24). Вяземская, говоря о свидании, не дает указания на какую-либо дату, из письма Фризенгофа можно понять, что свидание произошло до ноябрьской дуэльной истории (анализ его письма см.: Абрамович. С. 62—64). Арапова утверждает, что свидание явилось непосредственным поводом к дуэли, т. е. состоялось в январе. В ее рассказе есть неувязки, которые отметил М. Яшин. Арапова пишет, что во время свидания Пушкиной с Дантесом ее отец П. П. Ланской „прогуливался около здания", чтобы „зорко следить за всякой подозрительной личностью" (Арапова А П. Н. Н. Пушкина-Ланская/Приложение к газ. „Новое время". 1908. 2(15) янв. С. 2). Яшин, обратившись к книге приказов Кавалергардского полка, в котором служил П. Ланской, установил, что с 19 октября 1836 г. по 19 февраля 1837 г. Ланской был в Черниговской и Могилевской губерниях „для наблюдения при наборе рекрут" (Яшин. Хроника. № 8. С. 175). Это позволило ему считать свидетельство Араповой об участии Ланского в устройстве свидания „вымыслом" и уверенно относить его к 22 января, когда Дантес был дежурным по полку (Полетики жили близко от расположения полка). Дата, ■предложенная С. JI. Абрамович (2 ноября —см. выше, примеч. на с. 469 наст, изд.), объясняет недосказанности, которые встречаются в письме Г. Фризенгофа к Араповой, и объясняет упоминание этой даты в разорванном черновике письма Пушкина к Геккерну, писавшемся 21 ноября 1836 г. (см. примеч. на с. 482 наст. изд.).
С. 116. Французские фразы в письме А. Н. Карамзина переводятся так: „..был словно черепицей, упавшей ему на голову. ...Ваше семейство, которое я сердечно уважал, ваш брат, в особенности, которого я любил, которому доверял, покинул меня, стал моим врагом, не желая меня выслушать и дать мне возможность оправдаться,— это было жестоко, это было дурно с его стороны. <...> Мое полное оправдание может прийти только от г-жи Пушкиной; через несколько лет, когда она успокоится, она скажет, быть может, что я сделал все возможное, чтобы их спасти, и что если это мне не удалось — не моя была в этом вина <...> это все, что я могу сделать". Об отношении Ал. Н. Карамзина к Дантесу см. в его письме на с. 471 наст. изд.