записок книголюба" (М., 1965. С. 51—68). Проникло оно и в зарубежную печать. 18 мая 1963 г. оно было напечатано в Париже, в газете „Paris match” (1963. № 736), а в журнале „Le ruban rouge” (1963. N« 19) появилась статья Флерио де Лангло .Дуэль Пушкина". Статья очень сочувственная по отношению к поэту, поведение Дантеса перед дуэлью трактуется как „лукавое и отталкивающее". Автор приводит сообщение ТАСС и спрашивает, на каких документальных данных основана версия о кольчуге. Основная цель статьи Сафронова — отвергнуть версию о пуговице. Он пишет, что на дуэли Дантес был одет в сюртук, на котором пуговицы располагались „в один ряд по средней линии груди" и, таким образом, „далеко отстояли от места удара пули в грудь Дантеса"; второй довод тот, что офицерские пуговицы делались „из тонкого олова", покрытого сверху тончайшими листками латуни, т. е. из мягкого металла, и, следовательно, от такой пуговицы пуля не могла отскочить. Версия Вересаева — Сафронова была рассмотрена и опровергнута Б. С. Мейлахом (МейлахБ. Дуэль, рана, лечение Пушкина: О некоторых распространенных гипотезах//Неделя. 1966. No 2. С. 8—9). Не перечисляя всех доводов его статьи, укажем, что Б. С. Мейлах основывался главным образом на документе, полученном Пушкинской комиссией АН СССР в связи со статьей Сафронова. Это заключение о работе Сафронова, написанное доктором юридических наук Я. И. Давидовичем, кандидатом исторических наук JL JL Раковым и сотрудником Эрмитажа В. М. Глинкой. Лица, подписавшие заключение, — крупнейшие специалисты по военному костюму и знатоки пушкинской эпохи. Они опровергают доводы Сафронова и утверждают, что однобортных сюртуков в русской армии не было, а были двубортные с двумя рядами пуговиц, кроме того, офицерские пуговицы выливались из серебра или из твердых сплавов, и потому-то современники и соглашались с существовавшей версией ранения Дантеса, Правда, одни (С. Н. Карамзина) упоминают о сюртуке (Карамзины. С. 168), другие (Либерман — см. наст, изд., с. 339) — о мундире, третьи (Жуковский — см. наст, изд., с. 155) —о «пуговице, которою панталоны держались на подтяжке против ложки". Яшин в упоминавшейся статье ловит современников поэта на „противоречиях" и ставит эти противоречия в связь с нарушением дуэльного кодекса. Различия в показаниях современников объясняются, скорее всего, тем, что они не придавали значения этой спасительной для противника Пушкина пуговице. В отдельных случаях противоречия появились вследствие неточности перевода. Либерман писал не о „пуговице мундира", как переводит Щеголев, а о „форменной пуговице" (“un boulon d’uniforme”). Также Софья Карамзина упоминала не „пуговицу на сюртуке", а „пуговицу его платья" (“un bouton de son habit”. — Карамзины. С. 168). В статье Яшина также речь идет о защитном приспособлении на Дантесе, но он пишет Уже не о кольчуге, а о кирасе. В 1830-е гг. кирасы делались из кованого железа —такую кольчугу невозможно было бы спрятать под военный мундир или военный сюртук, не изменив своего внешнего вида. Подробнее полемику с М. И. Яшиным о якобы существовавших нарушениях дуэльных правил см.: Левкович Я. JL Две работы о дуэли Пушкина/Рус. лит. 1970. N° 2 С. 216—219.