С. 405. fashionables — от fashion - фешенебельное общество.
С. 405. „Мудрому достаточно" или „умный поймет" (лат.).
С. 407. После того, как Щеголев отвел подозрения в составлении анонимного пасквиля от И. С. Гагарина, появилась статья А. С. Бутурлина, подтверждающая его вывод (см.: БутурлинА. С. Имел ли И. С. Гагарин отношение к пасквилю на А. С. Пушкина?—Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1969. Т. 28. Вып. 3).
С. 408. В шутовском дипломе поэту присуждали еще и звание „историографа ордена рогоносцев". Это была еще одна насмешка над Пушкиным (он недавно выпустил „Историю Пугачевского бунта" и работал над „Историей Петра I").
С. 410. Экспертиза А. А. Салькова в отношении почерка П. В. Долгорукова была оспорена в 1962 г. не специалистом-криминалистом, а историком Л. Вишневским (Вишневский Л. Петр Долгоруков и пасквиль на Пушкина/Сиб. огни. 1962. N» 11. С. 157—176). Стараясь представить Долгорукова в 50—60-х гг. соратником Герцена и Огарева в борьбе с реакцией в России, Вишневский пытается доказать, что обвинение Долгорукова было „полицейской провокацией". В доказательство приводится отрывок из письма Долгорукова к Гагарину, написанного после выхода брошюры Аммосова с записью воспоминаний секунданта Пушкина Данзаса, где впервые в печати было заявлено о причастности Долгорукова и Гагарина к составлению пасквиля: „Русское правительство, — писал Долгоруков, — заплатило
некоему Аммосову, офицеру в чине майора, чтобы он напечатал брошюру „Последние дни жизни А. С. Пушкина..."» (опубликовано М. И. Яшиным в журнале „Нева". 1966. N° 3. С. 186). Строя свои выводы, Вишневский идет наперекор фактам, выражая сомнение, что брошюра Аммосова написана со слов Данзаса. Данзас в то время, когда вышла брошюра Аммосова, был жив и не допустил бы, чтобы его именем воспользовались без его ведома. Экспертизу А. А. Саль-кова, уже с помощью специалиста-криминалиста, в 1966 г. попытался оспорить М. И. Яшин. Не отрицая участия Долгорукова, он предположил, что к пасквилю приложил руку и Гагарин, и передал на экспертизу росчерк под пасквилем и сделанную, очевидно, другой рукой надпись „Александру Сергеичу Пушкину" на обороте диплома. Эксперт В. В. Томилин подтвердил мнение Яшина, что росчерк сделан рукой Гагарина, а надпись на обороте написана лакеем его отца Василием Завязкиным. Для сравнения надписи „Александру Сергеичу Пушкину" с почерком Завязкина Томилин имел написанное Завязкиным деловое письмо (см.: Яшин М. К портрету духовного лица/Нева. 1966. N» 2. С. 169—176). Экспертиза Томилина вызвала возражения другого эксперта, М. Г. Любарского, которые сводились к следующему: 1) росчерк под пасквилем неполный, имеет разрывы и не дает оснований даже для предположительного вывода о руке Гагарина; 2) деловое письмо Завязкина написано официальным почерком, в котором индивидуальность писавшего стерта, поэтому для окончательного вывода необходимо большее число документов. М. Г. Любарский высказал свои соображения на обсуждении статьи М. И. Яшина в Институте рус. литературы (Пушкинский дом) на заседании группы пушкиноведения 8 февраля 1966 г. (см.: Лев-ковичЯ. Л. Новые материалы для биографии Пушкина, опубликованные в 1963—1966 годах//7. Исслед. Т. 5. С. 377). Сам Яшин раньше находил „поразительное сходство" почерка надписи на обороте диплома не с почерком лакея Гагарина Завязкина, а с почерком самого Гагарина {Яшин. Хроника. N? 8. С. 174—175). Оба эксперта—Томилин и Любарский—не отрицали, что сам пасквиль написан рукою Долгорукова. Еще одна экспертиза была проведена киевским экспертом С. А. Ципенюком, который пришел к заключению, что „вывод эксперта