Не обошла Сима своим вниманием и гардероб Валерии Бариновой. Все перемерила, представляя себя живущей чужой жизнью и пользующейся всем этим богатством. Удобные джинсы и спортивные штаны, юбки – разные, от костюмных и строгих «карандашей» до пышных, шифоновых, в розах и маках. Платья – домашние и вечерние, блузки – штук тридцать, от топов до дорогих сверкающих стразами, мерцающих таинственной тафтой или броской богатой парчой. Сумочки, туфельки и босоножки, зимние сапожки, плащи, курточки, две отличные шубы…
Нашла Сима и тайники с деньгами, вот только никак не могла придумать, что с ними делать. Попрятала в другие места, чтобы можно было в случае опасности прихватить с собой и дать деру.
Но возвращаться обратно в свой вагон, где ее место уже наверняка кем-то занято, ей не хотелось. Ей хотелось другого – примерить на себя жизнь этой девушки Леры Бариновой. Хотелось стать ею. Но как? Такое бывает только в кино. На самом же деле она не была даже похожа на нее. Разве что почти ровесница, и худенькая.
Попытаться стать Лерой становилось уже навязчивой идеей. И желание попробовать себя в роли другой девушки усилилось в одно прекрасное утро, когда Сима нашла на полочке в ванной комнате коробку с краской для волос. А это означало, что естественный цвет ее волос мог быть и не черным, а другим, более светлым или рыжим.
На фотографиях у Леры простая прическа – челка и прямые волосы до плеч, обрамлявшие бледное лицо. У Симы не было челки, но волосы тоже успели отрасти до плеч. В доме было несколько хороших острых ножниц. Почему бы не попробовать сделать самой себе стрижку? Подровнять кончики волос, подстричь челку… Ну челку-то она себе еще сможет сотворить, а вот как постричь волосы сзади? Позвонить соседке и попросить ее об этом? Или вызвать на дом парикмахера? Ха-ха-ха.
В дверь позвонили. Сима выронила кусочек сыра на поднос. Начинается. Вот бывают же люди с железными нервами! Но это не про нее, не про Симу. Конечно, жизнь ее немного закалила, но не до такой степени, чтобы не нервничать, когда в квартиру, куда ты забралась, как воровка, кто-то ломится.
И вдруг в ее голове вспыхнул свет – догадка! Господи, и как же это она не подумала раньше?! А что, если ее пришел проведать Юлик?! А она, спрятавшись чуть ли не под кровать, замерла, как мышка, и боится подойти к двери, чтобы хотя бы заглянуть в глазок, проверить: кто там? Вот если бы это был Юлик! Она бы пригласила его, как к себе домой, дала бы ему помыться, накормила бы его… Ведь если бы не он, не его доброта, неизвестно, где бы она сейчас была, жила, что ела-пила. Возможно, голодала бы, побиралась, если бы, конечно, не устроилась куда-нибудь работать. Чувство голода – одно из самых жгучих, жестоких…