Что?!
— Фелисити, ты же не пойдешь опять в рабство к матери после того, как она с тобой поступила! — голос Ли дрожал от гнева.
— Откуда?..
— В Национальной галерее платят десять фунтов в час. И униформу выдают. В пятницу иногда придется работать до десяти вечера, а так в шесть уже закрывается. Успеешь еще к французскому подготовиться.
Я вскочила и бросилась мимо матери в свою комнату.
— Откуда ты знаешь, что тут происходит? — зашипела я в трубку, хлопая себя по карманам.
— Подсадил тебе жучка, — обиделся Ли.
— Ты и про жучки знаешь?
Молчит. Думает, что бы такое соврать.
— Опять твои эльфийские штучки, да?
— Да, точно, они. Штучки. Эльфийские.
Почему я уверена, что он врет?
— Фей, подумай, сколько ты заработаешь в музее? — не унимался этот аферист. — Сейчас у тебя нет даже мелочи на мороженое и ты вынуждена отказываться от приглашений в кафе. Неужели тебе не хочется наконец стать независимой?
А ведь он прав. Опять прав. Я не могу постоянно одалживаться у друзей.
— Фелисити? — мать заглянула ко мне в комнату.
— Фей… — умоляюще прошептал голос в трубке.
— Мне пора, — сообщила мать, все еще с надеждой.
— Я сейчас за тобой заеду и отвезу на Трафальгарскую площадь, — сообщил голос в трубке.
Я разрывалась на части.
— Фелисити?
— Фей?
Мать так устает по вечерам. Ей так тяжело в Лондоне. Но этот паб! Как там мрачно и угрюмо. И три алкоголика ежевечерне торчат у барной стойки. А мне так хочется поступить в университет! Только на что же я буду учиться, у меня ведь больше ни гроша!
— Я жду Ли, — тихо произнесла я.
Глаза матери померкли, лицо стало мрачным, дверь закрылась.
— Фей, я уже внизу, — сообщил Ли.
Я положила трубку и заплакала.
Не знаю, как он попал в дом, должно быть, опять эти его эльфийские фокусы, но только через две минуты его рука уже обнимала меня за плечи. Он усадил меня к себе на колени и молча обнял. Мы сидели так, не говоря ни слова, долго сидели. От него исходил все тот же знакомый запах и веяло эльфийским холодком. Совсем рядом были его мужественный подбородок и пухлые губы. Те самые, в которые впивалась как сумасшедшая Фелисити Страттон своими бесстыжими поцелуями. У этих губ появлялась иногда маленькая милая складка, похожая на тоненький шрам. У глаз такая складочка не появлялась. Даже когда он смеялся. Тогда на переносице скользила морщинка. Подбородок был как будто только что выбрит.
— А тебе вообще нужно бриться? — вслух произнесла я, не думая ни о чем.
И у рта как раз появились эти мелкие складочки.
— Приходится. Иногда отпускаю бороду, потом сбриваю, когда надоедает.
— Я что, спросила вслух? — простонала я и закрыла глаза.