– Я согласен! – Кнут уверенно кивнул. – Пусть будет так. Я дам обет от имени моего рода не покушаться вооруженной рукой на ваши владения в Южной Ютландии, а вы заключите помолвку Рагнвальда с моей сестрой, и чтобы свадьба была справлена на осенних пирах.
– Вот замечательно! – с искренним воодушевлением воскликнул Атли. – Мы заключим помолвку сегодня же, мы устроим пир! Мы пригласим и Бьёрна-конунга – может, он и не приедет из-за нездоровья, но вы не должны обижаться, он старый человек.
– Мы пригласим его! – кивнул Рагнвальд. – Ведь все мы – потомки Одина, ветви одного древнего рода.
Атли сделал знак, чтобы вновь подали большой рог, окованный серебром и наполненный свежим пивом. Олав-конунг встал, огладил свои седеющие, но длинные рыжие усы и привычным движением поднял рог. Некоторые из гостей едва заметно поморщились, ожидая долгой и выспренней речи. И он не разочаровал их:
– Давно уже между родами Инглингов и Кнютлингов тлеет вражда. Еще в те годы, когда дед мой Олав Старый привел свои корабли из Свеаланда и шелковые их паруса покрывали собой все море…
Тут Олав принялся перечислять родню, вспоминать предания о прадедах, мельком коснулся старинных ссор и обид, которые теперь готов был великодушно предать забвению; то и дело он отвлекался, следуя за прихотливым течением собственной мысли, и начинал рассказывать о делах и подвигах своей молодости. Окончательно запутавшись и забыв, с чего начал, он тряхнул лысеющей головой, словно отгоняя лишние мысли, имеющие привычку некстати ее осаждать, и завершил речь, на что уже никто не надеялся:
– Так вот, я хочу поднять этот рог за то, чтобы наши ссоры закончились и Светлые Асы даровали нам мир и благоденствие!
Слушатели облегченно перевели дух и закивали, поднимая чаши и кубки. Олав отпил из рога и передал его Кнуту.
– Я призываю в свидетели асов и ванов, – начал тот, поднявшись, – наших божественных предков, и обещаю, что не стану посягать военной силой на Южную Ютландию и вик Хейдабьор, владение Инглингов, при условии, что сегодня будет заключена помолвка между Рагнвальдом, сыном Сигтрюгга, и моей сестрой, Ингер, дочерью Горма. Прошу быть свидетелями также всех знатных и свободных людей, присутствующих здесь, а если нарушу я клятву, то пусть поразит меня мой меч!
С этими словами он свободной рукой до половины вытянул из ножен меч, висевший на перевязи у пояса. Это было замечательное оружие, с ножнами, отделанными узорной бронзой, с крупной мозаичной бусиной в рукояти. Потом он отпил из рога и хотел передать его Рагнвальду. Тот уже поднялся и открыл было рот, собираясь тоже сказать что-то подобающее случаю, но ему помешал голос, донесшийся из дальнего конца помещения, где среди менее почетных гостей сидели люди Олава: