– И вы пришли ко мне, полагая, что она может скрываться у меня?
– Нет, сударыня. Однако вы общались с ней, и я хотел бы знать подробнее о ее состоянии перед исчезновением. Не угрожала ли она супругу, и наоборот, не угрожал ли он ей. Вообще, не было ли в ее разговорах чего-нибудь… настораживающего, чего-то, что в свете последующих событий кажется представляющим интерес.
– Так не годится, Дмитрий Владимирович, – сказала Амалия сухо. – Вы старательно делаете вид, что вам ничего не известно о существовании некой Марии Максимовны Игнатьевой. Вы даже ни разу не упомянули о ней, а ведь она как раз может иметь непосредственное отношение к тому, что случилось.
– Сударыня, мне известно о даме, которая живет на даче Шперера, – парировал следователь. – Простите меня, я не предполагал, что вы настолько… осведомлены.
– Вы говорили с Марией Максимовной?
– Разумеется.
– И что она сказала?
– Что ей ничего не известно и что она не имеет к исчезновению Натальи Дмитриевны никакого отношения.
– Скажите, Дмитрий Владимирович, какое она произвела на вас впечатление?
– А на вас, сударыня?
– Я даже не знаю ее.
– Ну, госпожа Игнатьева с виду вполне обыкновенная женщина, – протянул Бутурлин, и Амалия поняла, что он затрудняется подобрать любовнице Киреева точное определение. – Шатенка, тридцати четырех лет от роду, хоть и предпочитает утверждать, что ей тридцать. Не скажу, чтобы слишком умна, но определенно не глупа.
– А алиби у нее есть?
Тут Дмитрий Владимирович с неудовольствием подумал, что некоторые дамы читают слишком много романов, из которых выхватывают вот такие юридические штуковины, чтобы с ходу ошеломить ими собеседника.
– При чем тут алиби, госпожа баронесса?
– Ну же, Дмитрий Владимирович, будем рассуждать логически… Есть любовный треугольник, одна из сторон которого исчезает. Самоубийство? Мне кажется, на Наталью Дмитриевну это не очень похоже. Несчастный случай? Ее бы давно уже нашли. Тогда что – убийство? И кто в нем заинтересован? Получается, что две оставшиеся стороны треугольника первым делом попадают под подозрение.
– В тот день Мария Максимовна ездила в Гатчину и надолго там задержалась. Она искала ветеринара.
– Для кота?
– Да. – Бутурлин поглядел на свою собеседницу с интересом. – Вы утверждаете, что не знаете госпожу Игнатьеву, однако знаете, что у нее кот?
– Кота я видела, – возразила Амалия, – а ее саму – нет.
– Этого кота ей подарил Георгий Алексеевич, когда они расстались. Незадолго до того, как он и Наталья Дмитриевна переехали на Сиверскую.
– Вы нашли в Гатчине ветеринара, к которому обращалась Мария Максимовна?