— Нет, не было. Я имею в виду, что конкретно у меня — не было.
— Спасибо. Я думаю, — он бросил взгляд на Лукаса, — мы поступим следующим образом: вы нам в режиме свободного рассказа поведаете свою биографию и расскажете о том, как, когда и при каких обстоятельствах вы виделись или иным образом общались с господином Кравицем, если вообще общались. Наш разговор будет записан.
— Я поняла, хорошо. Мне начинать?
— Да, пожалуйста.
«Итак…
Меня зовут Тарья Экман. Мне недавно исполнилось 29 лет. Я замужем. Моего мужа зовут Рику Экман, а наших с ним детей, шестилетних близнецов, — Томас Экман и Нина Экман. Мы живем в Эспоо, в Финляндии.
Я родилась в Киеве. Меня назвали Дарьей. Мои родители — Лада Витман и Вадим Трапицын. Мама, Лада Витман, была чистокровной еврейкой, а отец — смесь русского и украинца. По-моему, у него еще и казахская кровь как-то примешана была, но я не уверена. Незадолго до того, как мне исполнилось девять лет, моя мама погибла в аварии. Ее левипод по неустановленной причине потерял связь с мозгом, и одновременно с этим по случайности от днища отвалилась полоса магнитатора. Она летела в Киев из Осло и разбилась в водах Балтийского моря. Я ее никогда не забуду. Очень любила маму. Мой папа, Вадим Трапицын, был убит через год после смерти мамы. До сих пор достоверно не известно, что тогда произошло. Его сильно обгоревшее тело нашли где-то в районе Белой Церкви в канаве. Он не пришел за мной в школу, учительница не могла до него дозвониться, и я даже два дня прожила у нее, пока папино тело по чипу роговицы глаза не нашла полиция.
После смерти папы я попала в детский дом в Киеве, но уже месяцев через пять или, может, семь — все-таки почти 20 лет прошло — меня забрала приемная семья из Эспоо. Никто не спрашивал, хочу я ехать или нет, да я и не противилась особо. Людьми они мне показались хорошими, не злыми. И я их люблю как родителей. Они назвали меня Тарья — на финский манер. К имени я недолго привыкала, а сейчас и представить не могу, что раньше оно с другой буквы начиналось. Сколько тепла, сколько заботы мне досталось от приемных родителей! Я их до сих пор называю «мама Анна» и «папа Матти». Просто «мама» или «папа» не могу.
Родители мои (я имею в виду приемных родителей, хотя и не люблю эту холодную фразу) всегда были людьми если не состоятельными, то не бедными. Мама Анна работает стоматологом в Эспоо, а папа Матти в данный момент живет в США и читает лекции по высшей математике в Нью-Йорке. А еще он пять лет занимал должность главы финского представительства Палаты, когда я школьницей была, а до этого был директором филиала Единого Архива в Хельсинки. Анна и Матти долго не могли завести детей, потому что вроде бы как не приживались эмбрионы, а мама Анна всегда хотела сама родить ребенка и не соглашалась завести малыша другими способами. В итоге они с папой Матти решились на усыновление. Через несколько лет после того, как они стали моими новыми родителями, мама Анна все же забеременела и родила мне братика. Ему сейчас 17, замечательный парень растет. Рождение брата никак не отразилось на отношении Анны и Матти ко мне.