— Я ничего не могу понять! Ни один из ее показателей не свидетельствует о том, что она была хоть в каком-то волнении. Вижу следы латиоида в крови, да… Вижу хорионический гонадотропин, разумеется. Вижу… Да, это тоже вижу… Так-так. Это нормально. Это… это тоже в порядке. А это нам вообще не интересно. А если посмотреть за два часа до смерти? Так… Нет, все тоже в целом в норме.
— Может быть, она такая сильная духом была, что не переживала из-за смерти? — предположил один из учащихся.
— Да может-то оно, конечно, может… Но чип улавливает все, даже малейшие колебания, которые мы сами не замечаем. А тут — как будто у нее был совершенно обычный день. Ладно. У нас сегодня практикум именно по технике аутопсии, и мы его с вами провели даже продуктивнее, чем я ожидала. На зачете я буду уделять пристальное внимание всей той технике, которую сегодня продемонстрировала. Вы можете быть свободны.
— А что с профессором Джефферсон? Причина смерти — латиоид?
— Судя по показателям ее крови, которые мы видим из чипа — да. Но я еще внимательнее посмотрю ее кровь, а также хочу как следует изучить эмбрион. В любом случае мне придется сообщить об этом в полицию, так как пока версия с самоубийством какой-то не очень правдоподобной представляется. Беременная женщина с нормальными на первый взгляд показателями… Смерть наступила в левиподе… Зачем принимать латиоид и отправляться на работу на левиподе? В общем, не мое это дело. Мое дело — сообщить об этих фактах в полицию, что я сейчас и сделаю. Занятие окончено.
— Удачно вам съездить, профессор! — сказала ей Сабрина, снимая халат.
— Ты про Париж? — уточнила Валерия.
— Ну да. В новостях говорили, что в четверг состоится Собрание Палаты.
— Да, я лечу туда сегодня ночью — хочу завтра поприсутствовать на открытой лекции профессора Мартинеза. Что ж, благодарю.
Ребята вышли из секционной, и темно-синие двери плавно закрылись за ними, оставив внутри белое размытое пятно — фигуру профессора Видау, продолжившей работу с телом Стефани Джефферсон.
— Подлиза, — презрительно бросил Сабрине Лукас, когда они спускались на парковку.
— Неуч, — ответила она, не обернувшись.
— Выскочка.
— Хлюпик.
— «Ой, а можно, а можно я статистику расскажу!»
— «Помогите! Я увидел матку и блеванул себе на ботинки!»
— «Удачно вам съездить, профессор!»
— Да пошел ты, урод.
— Сама катись. В сфинктер ануса.
— Ребят, вы как дети прям! — вмешался Тони. — В старых фильмах такие обычно в конце женятся.
— Да я лучше с рукой своей потрахаюсь, — буркнул Лукас.
— Ты в этом, я смотрю, преуспел, — моментально ответила Сабрина.