- Это птицы такие большие, - больше тебя ростом. И перьев у них, конечно, сколько угодно. Как и у всякой птицы.
- А я думал - это люди, - говорит Фомка. - Я знаю, в Америке люди такие есть с перьями на голове.
Засмеялся товарищ Том и головою покачал.
- Так это ж индейцы, - говорит Фомке товарищ Том. - Только они теперь вместо перьев обыкновенные кепки носят. Но остались еще и такие, которые с перьями.
- А бизоны там есть? - опять спрашивает Фомка.
- Есть и бизоны. И бизоны, и лани, и крокодилы. А в городах дома по сорок этажей. И столько автомобилей, что и сосчитать нельзя. И поезда под землею ходят… Только я так разговаривать не могу. Хотите слушать - слушайте, а я все по порядку говорить буду.
Сразу замолчали дети. Сели в кружок прямо на полу, смотрят на Тома, слушают.
А Том обнял Лихуньку за плечи, положил его голову к себе на грудь и начал тихонько рассказывать.
Товарищ Том, как и все, конечно, был тоже когда-то маленьким, маленьким мальчиком. Маленьким босоногим шалуном в ситцевых полосатых штанишках на помочах и в белой рубашке, засунутой в эти штанишки. Рубашка у него, правда, была одна единственная, и пачкал ее Том тоже как все остальные дети. Но у Тома была мать - старая Салли, а у старой черной Салли были золотые руки и золотое сердце.
Каждый вечер снимала Салли с маленького Тома его единственную рубашку, вымазанную в пыли и изодранную на заборах и деревьях, и каждый вечер стирала ее в большой лохани и вешала на куст возле самой двери. А утром, вставши рано - раньше самых ранних петухов, потому что и в Америке есть такие же петухи, как и везде, - она гладила, штопала, латала высохшую рубашку и, сложив се аккуратно, клала на подушку спящему Тому.
И никогда не забывала сделать это старая тетка Салли, хотя и без этой рубашки пр годилось ей стоять по целым дням над лоханью, не разгибая спины.
Тетка Салли была прачка и стирала на чужих людей. II много-много нужно было выстирать ей чужих рубах, простынь и наволочек, чтобы накормить, хотя и не до-сыта. своих ребятишек.
Мужа у Салли не было: Том был еще совсем крохотным, когда умер его отец, и потому Салли приходилось работать за двоих.
Но сколько ни стирай, сколько [ни гни спины над мыльной водой, много денег за это все равно не получишь. Только-только, чтобы купить кукурузы на кашу или кусок сала в похлебку, или связку чеснока к крутым маисовым лепешкам.
Да, по правде сказать, и стирала-то тетка Салли вовсе не на богатых людей.
Через поселок, где родился товарищ Том, проходило всегда много, много рудокопов. Но останавливались они здесь не надолго. Все они шли дальше, на восток, в Калифорнию, на золотые прииски, на места, где золото лежит в земле и где его можно отрывать простой лопатой. Все они, конечно, собирались разбогатеть там сразу, в один день, но пока что, у всех у них только и было, что грязная фуфайка, яркий шейный платок, широкополая шляпа да пустой карман.