Хотя застроенное место и называли городом, продолжительное время оно оставалось небольшим поселением. Черты настоящего города оно стало обретать лишь во время русско-турецкой войны и особенно после войны, когда над портом начальствовал Ушаков как командующий Черноморским флотом. По его приказу здесь были возведены казармы, морской госпиталь, портовые магазины, склады и много жилых домов. Частное строительство без соответствующего разрешения было категорически запрещено. Дома стали возводиться только по общему городскому плану с обязательным насаждением против них фруктовых деревьев.
Так появился новый черноморский город. При Ушакове в нем проживало 15 тысяч жителей. Сейчас, конечно, населения в нем стало больше. В 1804 году Петербург объявил его главным военным портом на Черном море.
...Перед Севастополем дорога шла горами. Тяжелая дорога - то спуск, то подъем. Но вот взору открылась густая синь, неровным гигантским рогом врезавшаяся в горы. То была Северная бухта, та самая бухта, которая когда-то привлекла внимание Суворова. Почти на семь верст протянулась она от моря. Пройди по всему берегу Черного моря и не найдешь более удобного места.
Когда подъехали к бухте, Ушаков приказал кучеру остановиться, а Федору достать из сундука мундир. Федор сразу заворчал:
- Уж не переодеваться ли задумал? В поле не шибко удобно. Можно и до дома оставить...
- Поменьше разговаривай, - одернул его Ушаков.
Он переоделся не сходя с экипажа, после чего приказал кучеру править к морю.
Море!.. Еще один небольшой перевал, и вот оно уже перед глазами бескрайнее, седогривое, чем-то недовольное...
Море штормило. Сойдя с экипажа, Ушаков подошел к берегу так близко, что пенившиеся волны докатывались до его ног. Вода, помутневшая от поднятого со дна мусора, неистовствовала, ревела, накатываясь вал за валом, и было в ее поведении что-то таинственное, недоступное человеческому разуму. Ушаков смотрел на свирепо надвигавшиеся пенистые горы словно зачарованный. В голове не было никаких мыслей, он не мог думать, он мог только смотреть на все это, смотреть бесконечно.
- Батюшка, ноги-то заливает!.. - послышался голос Федора. - Эдак простудиться недолго!
Ушаков покорно отступил назад, продолжая, однако, смотреть на море.
- Едем, батюшка. Чего стоять-то? Аль моря не видал. Ямщик ждет.
Ушаков вернулся наконец к экипажу, влез на сиденье, сказав кучеру:
- Держи по главной.
Главная улица, имевшая название Графская, была застроена при нем, и ему был знаком здесь каждый дом. Вот морской госпиталь, дальше контора портового ведомства, а вот дворец графа Войновича... "А ведь без меня здесь, кажется, ничего не изменилось, хотя и город вырос..." - сделал для себя неожиданное открытие Ушаков.