Дождемся, милый,
Поры счастливой, —
Я буду ждать!
Услышал эту песенку Тяй, обрадовался, заплескался в реке, а как вспомнил, что карасиха велела ему одеться понаряднее, сразу загрустил. Откуда ему взять красивый наряд! Увидел угорь друга Тяя грустным, встревожился:
— Что с тобой, приятель?
Молчит Тяй, не отвечает.
— Видно, устал ты через речные пороги прыгать?
Покачал Тяй головой, слова не произносит.
— Уж не приглянулась ли тебе какая-нибудь девица? — спрашивает угорь.
Встрепенулся Тяй и отвечает:
— Угадал ты, братец.
И рассказал Тяй угрю, как он с карасихой встретился, как песни пели и что на праздник она его ждать обещала.
— Да вот беда: просила карасиха, чтоб оделся я покрасивее. Так уж будь другом, братец угорь, сделай милость, дай мне на праздник твой наряд, а через три дня я тебе его возвращу в целости и сохранности.
Подумал угорь, подумал и говорит:
— Ладно, Тяй, бери мой наряд. Как друга не выручить? Только не забудь через три дня вернуть его.
* * *
Три дня веселились Тяй с карасихой. Кто ни посмотрит на них — удивляется: до чего хороша да красива пара.
Прошли три дня. Разошлись по домам все речные обитатели. Настало время Тяю вернуть другу его наряд, но Тяй и думать об этом не хочет. В чем же тогда с карасихой гулять? И решил Тяй присвоить одежду угря и отправился с карасихой в дальнее путешествие.
Все три праздничных дня просидел угорь в своем доме, наружу даже носа не показывал: ведь, кроме того наряда, что отдал он Тяю, другой одежды у него не было. Сидит угорь, скучает, одно его только утешает, что братец Тяй веселится. Вдруг его наряд поможет да и сладится у них с карасихой свадьба! Вот славная пара будет!!
Но минули праздники, прошел еще день, два, а Тяй все не появлялся и наряда не возвращал. Забеспокоился угорь. Запасы еды все кончились, надо ему на добычу идти, да выйти из дому не в чем: гол он, словно куколка шелковичного червя!
Сердится угорь на приятеля, а сам за него тревожится: «Уж не попал ли Тяй в беду!»
Голодно угрю, холодно. Вырыл он себе норку в береговом иле и стал лишь по ночам за добычей выходить. Но только кого-нибудь заметит издали, сразу прячется в речных травах, будто вор.
Долго угря никто не видел, и все решили, что он умер или отправился в дальние края.
Даже большая черепаха вычеркнула его имя в своих книгах.
Минул год. Тяй захотел попытать счастья и явился с карасихой на праздник к речным порогам Бё. Узнал он, что угря никто этот год не видел, решил, что его уже и в живых-то нет, и обрадовался: «Теперь-то уж красивый наряд навсегда моим стал. Кончится праздник — поселимся мы с карасихой в доме угря!»