Он посмотрел в сторону студии Джиллиан, чтобы убедиться, что дверь туда закрыта, и, понизив голос, ответил:
— Больше похоже на то, что меня отсюда выставляют.
— Ясно. — Абигейл не нужно было спрашивать, почему это происходит. Все было очевидно. — Мне очень жаль, Вон.
— Мне тоже очень жаль, — сказал он, думая о Джиллиан и чувствуя себя последним мерзавцем.
— Впрочем, я не думаю, что встретиться у тебя в гостинице — это хорошая идея, — заявила она. — Там мы сразу залезем в постель, а мне нужно с тобой кое о чем поговорить.
Интересно, что бы это могло быть, подумал он. Звучало все очень серьезно.
— Ладно. Тогда скажи, где бы ты хотела встретиться.
Они договорились о встрече на следующий день в музее Ногучи[124]. Конечно, немного не по пути, предупредила Абигейл, но это было единственное общественное место, где ее вряд ли кто-то узнает и где они могли бы поговорить в относительном уединении. Этот музей, бывшая студия Ногучи, находился в грязном промышленном квартале на Лонг-Айленде, и поэтому туристы не слишком почитали его.
На следующий день Вон приехал туда рано, задолго до назначенного времени, чтобы оглядеться на месте, прежде чем появится Абигейл. Непонятно, по каким причинам, но он здесь ни разу не был. Переходя сейчас из одного просторного зала с бетонным полом в другой и разглядывая лаконично элегантные скульптуры Ногучи, он воспринимал это место как безмятежный оазис в духе дзен. Дурное предчувствие, не покидавшее его после вчерашнего телефонного разговора с Абигейл, понемногу начинало таять.
Обойдя экспозицию, Вон вышел наружу и оказался во внутреннем дворике, обнесенном стеной. В тот же миг он заметил стройную женщину в темных очках и с наброшенным на голову шарфом, которая сидела на лавочке под японским кленом и смотрела на скульптуру из полированного гранита, напоминавшую две сплетенные вместе руки. Он не сразу узнал ее, но потом его сердце подпрыгнуло.
Абигейл встала и пошла ему навстречу. Это была не та гордая и уверенная в себе Абигейл, которую он знал; эта Абигейл ступала осторожно и держалась так, будто была наполненным до краев сосудом, готовым пролиться в любой момент. Если бы у незнакомого им человека спросили, кто из них двоих болен, тот, не задумываясь, указал бы на Абигейл.
— Давно ждешь? — спросил Вон.
Она улыбнулась.
— Не очень. Я пришла сюда всего несколько минут назад. — Абигейл сняла очки и сунула их в сумочку. Под глазами у нее были темные круги, как будто она мало спала. Ее явно что-то тревожило, и он с беспокойством думал, не связано ли это каким-то образом с ним.