– Уже поздно, – сказала Эмили вполголоса и вытерла кровь с его щеки. – Выспись. Тебе надо хорошенько отдохнуть, Август. Тебе завтра в школу.
Странный звук продрался через его горло.
Августу хотелось рассмеяться от абсурдности этой жизни с ее нескончаемым фарсом. Ему хотелось взять скрипку и играть, пока голод не уйдет и он не перестанет чувствовать себя монстром. Он чуть было не заорал про это вслух, но потом подумал про сестру, испепеляющую город, и прикусил язык. Во рту появился соленый привкус крови.
– Ступай, – Эмили мягко подтолкнула его к лифту.
И Август пошел по красным отметинам, словно по дорожке из крошек.
– Бурная ночка? – спросила Кейт, поднимаясь по трибуне.
Фредди сидел, склонившись над книгой, но она видела синяки у него под глазами и напряженно сжатую челюсть.
Он не поднял головы.
– Что, так заметно?
Кейт бросила сумку.
– Ты плохо выглядишь.
– Спасибо на добром слове, – сухо произнес Фредди и пригладил влажные волосы.
Он уставился в книгу, но страниц не переворачивал.
Вопросы роились у него в мозгу, и каждый норовил вырваться на поверхность, но присутствие Кейт почему-то удерживало их.
Кейт начала барабанить пальцами по скамейке, но, вспомнив замечание доктора Ландри, заставила себя остановиться. Она намеревалась завести разговор о скрипке, но сегодня Фредди не взял в школу инструмент. Кейт захотела посмотреть, что он читает – или притворяется, будто читает, но шрифт оказался слишком мелким, и она ничего не разобрала. В итоге Кейт сдалась и попыталась восстановить вчерашнее ощущение, их общую уютную тишину. Но ей не сиделось на месте. В раздражении она достала наушники и уже собралась нацепить их, когда Фредди заговорил.
– Что ты сделала? – произнес он, переворачивая страницу.
Кейт напряглась и обрадовалась, что он этого не видит.
– Ты о чем?
Фредди в конце концов отложил книгу. Платон. Какой подросток будет корпеть над древней философией?
И что у него за развлечения?
– Тебя опять выставили с урока физкультуры?
– Нет! – Кейт положила руку на живот. – Желудок что-то ноет.
В его серых глазах промелькнул лукавый огонек.
– Правда?
– Угу. Надеюсь, я не заболела, – ухмыльнулась Кейт, устраиваясь на скамейке поудобнее. – Но ты же в курсе того, что они твердят.
– А что они говорят?
– Свежий воздух – лучшее лекарство! – процитировала Кейт.
Назвать выражение его лица добродушным было бы чрезмерным преувеличением, но оно было по крайней мере спокойным. Кейт заправила волосы за ухо и почувствовала, как его взгляд метнулся к шраму. Фредди заметил его и раньше, но спросить о нем осмелился впервые.