– Ты привез меня на кладбище? – говорит она, вылезая из машины. – Это шутка такая? Посмотри на меня, дурачок. Я же здесь, с тобой.
Я невольно вздрагиваю.
– Не хочешь посмотреть, где мы тебя похоронили? – спрашиваю я.
– Зачем мне это нужно? – говорит она. – К тому же здесь небезопасно. Меня могут заметить. – Она окидывает взглядом облака, точно ожидая чего-то, но в то же время с уверенностью.
– Я хочу, чтобы ты увидела свою могилу, – говорю я. Я очень этого хочу. Мне нужно, чтобы она прочитала надпись на надгробном камне.
Я разглядываю ее профиль, пока она стоит, закинув голову, и смотрит в небо. Она красивая. Но она всегда была красивой.
– Что-то мне не хочется, – медленно говорит она. – Лучше расскажи мне о подзорной трубе и о том, куда ты ее отправил. Я знаю, что она у тебя. У нас мало времени.
Мы у ее могилы. Она еще не поросла травой, но надгробный камень уже установлен.
На нем написано:
АЗА РЭЙ
сердцу верь
пусть моря пылают
(и чти любовь
где бегут вспять звезды)
Она молча стоит под дождем. Волосы у нее намокли, а футболка липнет к телу.
– Каммингс, – говорю я. – Эти строки я впервые услышал от тебя.
Она не двигается.
– Забудь о том, что творится в мире, не думай о героях и злодеях – вот о чем это стихотворение.
– Глупость какая-то, – говорит она.
– А заканчивается оно так: «Ты мое солнце, мой месяц и все мои звезды», – говорю я, потому что эти слова должны прозвучать. На надгробие помещать их я не стал. Еще бы!
– Это что, стихи о любви? – говорит она.
– Это стихи о любви, которые написал человек, понимавший, что любовь постоянно сталкивается со смертью, – говорю я. – Это стихи о любви, которые написал человек, прошедший через войну. – Я мог бы добавить, что это стихи о вечной любви.
Она медленно кивает, потирая пальцами лоб. В ее лице что-то меняется. Затем она смущенно смеется.
– Ты никогда не задумывался над тем, что вышло бы, если бы какое-нибудь одно событие в твоей жизни не произошло? И если бы из-за этого ты стал другим? Если бы я помнила это стихотворение, я бы, наверное, больше соответствовала твоему представлению обо мне.
Она медленно удаляется, пиная мысками ботинок комья грязи, которые валяются у могил, и поминутно поглядывая в небо.
Я падаю на колени рядом с ее надгробным камнем и тоже запрокидываю голову. Я размышляю о траектории движения корабля, о том, что в последние недели он запасался провизией, о том, что он движется на северо-восток, и внезапно я вспоминаю статью, которую мы с Азой читали вместе.
Чем магонцы занимались веками? Я изучил достаточно альманахов погодных явлений и нашел достаточно упоминаний о похищенном урожае, чтобы заключить: магонцы голодают. Они ищут пропитание. И я знаю, куда они направляются.