А я как раз умею превращать камень в воду. Я смогу поднять семена в воздух и перенести на корабль.
Тут я задумываюсь: что же случится, когда камень поддастся и преобразуется? Заль заверяла меня, что мы просто возьмем воздушные растения. Но много ли стоят ее обещания?
Не хочу об этом думать. Чего бы там ни добивалась Заль, я сама себе хозяйка. Добуду растения – и на этом все.
Милект снова начинает петь, на этот раз колыбельную. Преданность.
Интересно, куда подевалась Джик? Кажется, я не видела ее с тех самых пор, как мы сражались с Дыханием. Не знаю, верно ли я поняла ее слова про Кару и сделала ли то, чего она от меня хотела. Вдруг она на меня сердится?
Я снова выглядываю за борт. Большая льдина раскалывается надвое, и между ее частями что-то плывет. Это белый медведь.
До палубы долетают брызги Баренцева моря. О скалы на берегу Западного Шпицбергена с силой разбиваются волны. Где-то неподалеку должен быть крошечный городок с крошечным аэропортом, но мы прибыли с другой стороны, где не видно практически ничего, кроме изогнутой гряды покрытых льдом холмов. А теперь под нами лишь снег и море.
Давно я не оказывалась так близко к земле. Сколько времени прошло с тех пор, как я ее покинула? Кажется, целая вечность. Мне там больше не место. Впрочем, я всегда чувствовала себя там чужой.
На земле мне ни разу не доводилось быть главной. Я не имела власти даже над собственным телом. А здесь я играю важную роль. Здесь мне поручили труднейшую задачу из всех, которая под силу лишь мне одной. Здесь я могу спасти свой народ.
И нужно сделать это сейчас. Я представляю целые поля воздушных растений в магонских небесах. Не будет больше голода, не будет больше смертей.
У всех членов экипажа, кроме ростр, затруднено дыхание. Мы не можем долго находиться на такой маленькой высоте. Я ощущаю, как мои легкие сжимаются и содрогаются, с трудом принимая ледяной воздух. Это еще ничего, этого и следовало ожидать, ведь дыхательной маски на мне нет. Мне нужно будет петь, поэтому ничто не должно закрывать мне рот. Я прихватила с собой бутылку с магонским воздухом и, если потребуется, сделаю оттуда пару глотков.
Грот напевает мне песню, которую не услышал бы ни один человек. Других летучих мышей поблизости нет – здесь для них слишком холодно. В этих краях в основном встречаются полярные лисы и белые медведи. Но наш парус от работы не отказывается. Помню, Заль как-то сказала мне, что он всего лишь животное. Но это не так. Он утешает меня, успокаивает мою душу.
Небо темнеет, но ночи здесь не окутаны мраком: от снега и льда исходит серое сияние.