Я прижимаю руку к груди. Мне хочется защитить свое сердце: оно болит.
Члены экипажа рассаживаются в шлюпках, покачивающихся в воздухе примерно на уровне борта корабля, и отчаливают.
Они гребут прямо в туман, а мы плывем сквозь серые облака к самому краю неба, где с наступлением ночи меняет свой цвет луна.
Палуба покрыта льдом. Стоит такой жуткий холод, что у меня зуб на зуб не попадает, но все же я не могу заставить себя спуститься на главную палубу. Рядом со мной, точно задеревеневший, сидит Дай.
Я уже никогда не буду прежней. Как же сильно мне его не хватает. Как же сильно.
Я беру Дая за руку и некоторое время смотрю на наши сплетенные пальцы. Затем я начинаю петь, тихо и мягко, а он едва слышно подпевает мне, осторожно усиливая мои ноты. Мы создаем крохотное облачко, и Дай вызывает такую же маленькую грозу. Взглянув на меня, он дует на облачко, и оно улетает за борт, а мы провожаем его взглядом. Он тоже появился на свет именно для этого. И ему тоже ничего не остается, как исполнить свое предназначение.
Под нами, далеко внизу, одна в другую врезаются льдины, а между белоснежными пластами виднеется черный океан.
Раздается еще один скорбный крик, на этот раз откуда-то поблизости.
Неужели это Кару?
Нет, не может быть. Мы не вправе сами выбирать себе кануров. Мой канур – Милект, его закрепили за мной, и у нас прочная связь. Так будет всегда. А если она разорвется, нас обоих ждут немыслимые страдания.
Заль расхаживает по палубе, напевая что-то себе под нос. Все члены экипажа оживлены. Они готовы к действию, им всем не терпится как можно скорее приступить к заданию.
Мы останавливаемся над бывшей угольной шахтой в замерзшей горе из песчаника. Она оборудована всем необходимым для безопасного хранения семян. Страж этой шахты – гора, а ее защита – в уединенности и удаленности этого места.
Об этом хранилище и говорили Дыхание.
Здесь находятся сотни тысяч запечатанных пакетов с семенами. Они стоят на многочисленных рядах полок, почти как книги в библиотеке. В хранилище можно найти замороженные образцы практически всех съедобных растений мира: зерна риса, яблочные косточки, семена брокколи, грецких орехов – да что угодно. В глубинах старой шахты содержатся и разные бобовые культуры. Кто знает, может, именно бобы однажды спасут человечество?
Если верить Заль, там же хранятся и воздушные растения.
Банк семян – это своего рода противоположность Ноева ковчега: вместо животных тут растения, и находятся они не посреди океана, а внутри горы. Это не военный лагерь, здесь нет ни солдат, ни оружия. Семена охраняет камень толщиной в несколько миль.