Зажав в руке шкатулку, Мелинда выскользнула в коридор. Двигаясь тихо, как призрак, девушка открыла дверь в будуар тетки. В комнате было темно, но она прекрасно знала дорогу. Возле окна стоял секретер, в котором хранились деньги на хозяйство. Девушка открыла нужный ящик и, как и ожидала, обнаружила в нем несколько золотых гиней. Она взяла деньги и положила на их место шкатулку с брошью. Мелинда была совершенно уверена в том, что дядя, обнаружив пропажу денег, обвинит ее в воровстве, но считала, что брошь стоит гораздо дороже, и, продав ее, тетя с лихвой возместит свои убытки.
Мелинда вышла из будуара, плотно затворила за собой дверь и пробралась назад в свою спальню. У нее страшно болела спина, но обращать внимание на боль не было времени. Если она хотела исчезнуть, сделать это нужно было немедленно. Девушка спрятала деньги в кошелек, огляделась и погасила лампу.
— Папа! Мамочка! — прошептала она. — Помогите мне! Мне страшно уходить, но еще больше я боюсь остаться! Помогите мне!
Она замолчала и прислушалась, словно ожидала ответа. Но в полной тишине раздавалось только мерное тиканье часов в холле, напоминавшее о том, что время уходит. Мелинда взяла сумку и с величайшей осторожностью стала спускаться по лестнице к задней двери.
На небе сияла луна, и добраться до ворот, выходящих на дорогу, не составляло труда. Они были заперты, но калитка возле сторожки, по счастью, оказалась открытой.
Потихоньку, чтобы не разбудить сторожа, Мелинда проскользнула в калитку и пошла вдоль пыльной извилистой дороги. Идти было трудно. Сумка оттягивала ей руку, все тело болело, но девушку подгоняла мысль о том, что ее могут поймать. Она представляла себе перекошенное от злобы лицо дяди и ясно понимала, что прощения не будет и обратная дорога для нее закрыта.
Сильнее боли подгоняло воспоминание о предложении полковника Джиллингхема. Мелинда видела его всего несколько раз за обедом, причем они даже ни разу толком не разговаривали, и было совершенно невозможно объяснить, почему, находясь рядом с полковником, она неизменно испытывала такое же чувство страха и брезгливости, как если бы ей пришлось стоять возле корзины с ядовитыми змеями.
Светало. Скоро должно было взойти солнце. Тогда ей, возможно, удастся остановить какую-нибудь машину до Леминстера, а там она сядет на лондонский поезд. Можно было добраться и автобусом — они ходили чаще, да и стоили гораздо дешевле — но в автобусе ее будет проще перехватить, и такой вариант девушка отвергла.
Она почувствовала, что ей просто необходимо немного передохнуть, и присела на камень возле дороги. Обувь, платье и сумку покрывал толстый слой дорожной пыли, и Мелинда подумала, что если в таком виде попадет в Лондон, то ее примут за бродягу.