Как только Гоша закрыл дверцу машины, водитель резко сдал назад. И меньше чем через минуту Audi исчезла за поворотом.
Идя домой, Гоша задержался у круглосуточной киоска с вывеской «Книги и журналы в дорогу». Он купил себе карманную книжку Виктора Пелевина «Желтая стрела», на обложке которой был нарисован желтый поезд.
Дома, первым делом, Гоша убрал героин в стол. Разделся и пошел в ванну.
«Может быть, я и сам кажусь кому-то такой же точно желтой стрелой, упавшей на скатерть. А жизнь — это просто грязное стекло, сквозь которое я лечу. И вот я падаю, падаю, уже черт знает сколько лет падаю на стол перед тарелкой, а кто-то глядит в меню и ждет завтрака…» — прочитал Гоша, сидя в еще не наполненной ванне.
После трехчасовой ванны он постелил чистую постель, чего не делал с тех самых пор, как стал жить один. На самом деле Гоша обожал запах свежевыстиранного белья. Это запах из чужого детства. Запах свежести и женской невинности.
«Он повернулся и пошел прочь. Он не особо думал о том, куда идет, но вскоре под его ногами оказалась асфальтовая дорога, пересекающая поле, а в небе у горизонта появилась светлая полоса. Громыхание колес за спиной постепенно стихла, и вскоре он стал ясно слышать то, чего не слышал никогда раньше: сухой стрекот в траве, шум ветра и тихий звук собственных шагов.»
Закрыв книгу, Гоша не спал еще очень долго. Коротенькая повесть подарила ему впечатления до самого утра.
Встав рано утром, Саша сел за стол, достал из нижнего ящика стола белые листы бумаги. Взял ручку и написал вверху листа.
Встал со стула. Подошел к окну. Одинаково одетые мужчины и женщины чистили снег лопатами.
Саша вернулся за стол и начал быстро покрывать белую гладь бумаги мелкими буквами.
«А шоколад? Ты помнишь, как мы ели с тобой шоколад? Не помнишь? Ах, какая жалость…Ну, ничего. Не расстраивайся. Ну, не расстраивайся, пожалуйста. Я тебе напомню. Не плачь! Перестань плакать. Немедленно перестань! Не три глаза! Я же тебе сказала, что расскажу.
Мы отламывали по маленькому кусочку и отправляли его в рот. Но не жевали. Нет! Ни в коем случае нельзя было его жевать. Я не понимаю тех, кто жует шоколад и шоколадные конфеты. Шоколадку надо класть в рот и тихо ждать, пока она растает. Лучше всего закрыть глаза. Так больше почувствуешь радости. Мы нежно прижимали язык к небу, и уже растаявший шоколад растекался по всему рту. Но я не запачкала свое розовое платье. Ты же знаешь, какая я иногда бываю неряшливая? И только, когда шоколад совсем таял, его можно было глотать.
Вот так вот, моя милая кукла.