— Ее надо переселить отсюда, — сказал я, а бургомистр снова вздохнул, подтянул свой кожаный ремень и сказал, что в том-то и дело, что она этого не хочет.
Я посмотрел на него с недоумением.
— Чего она не хочет? — спросил я, не понимая, в чем дело.
— Уезжать отсюда, — сказал бургомистр.
— Не хочет уезжать отсюда? — переспросил я. И бургомистр слегка ослабил ремень на своей кожаной куртке, вытащил из кармана брюк сигарету и сказал, что он уже трижды предлагал ей перебраться в какую-нибудь деревню, подальше от моря, но всякий раз она решительно отказывалась.
— Не может этого быть! — воскликнул я, вспомнив, какие глаза были у этой женщины.
Бургомистр пожал плечами.
— Тяжелый случай, — сказал он и закурил сигарету, — она не может тут жить, но не хочет никуда уезжать.
— Значит, она надеется вернуться когда-нибудь на свою родину? — спросил я, но бургомистр отрицательно покачал головой.
— Я сам переселенец и знаю своих людей, — сказал он и добавил, что фрау Трауготт не хочет возвращаться обратно, он давно с ней знаком и точно это знает. Я заметил, что можно и ошибиться, но бургомистр возразил, что он наверняка не ошибается. Фрау Трауготт сама ему об этом говорила.
У меня не было оснований усомниться в его словах, я смотрел, как играет ветер в траве на дюне, смотрел на бургомистра и искал причину столь странного поведения этой женщины, но не мог найти.
Со свистом вырывался пар, громко скрипел рельсовый каркас. Я извинился перед бургомистром за то, что отвлек его от работы, но он сказал, что ему все равно надо возвращаться в деревню и что мы можем пойти вместе. Шторм немного утих, море было зеленым, как недозрелое яблоко, а на горизонте виднелась узкая фиолетовая каемка. Бургомистр, словно принюхиваясь, потянул воздух ноздрями.
«Прекрасная погода ждет вас», — сказал он. Я посмотрел на море: волны перекатывались по морю, словно мускулы под шкурой хищника. Я снова вспомнил глаза фрау Трауготт.
— И все же ей надо как-нибудь помочь, — сказал я с упрямым отчаянием в голосе.
— Мы сделали все, что в человеческих силах, — сказал бургомистр. А я спросил, неужели она так цепляется за свой дом и свой клочок земли, что не хочет уезжать отсюда, но бургомистр ответил, что не только в этом дело дома, которые предлагали ей в обмен, были так же красивы и добротны, как этот рыбачий домик у моря, а земля здесь кругом одинаковая, жирный чернозем, да и луга там тоже были не хуже.
— Может быть, она здесь привязалась к кому-нибудь? — спросил я. И бургомистр ответил, что живет она здесь в полном одиночестве.