Господи боже мой! Обер-лейтенант не любит мягкотелых командиров». Он перевел взгляд на обер-ефрейтора, который, наклонившись над поваром, пытался оказать ему помощь. «Этот тоже действует правильно, — подумал фельдфебель. — Только я ничего не делаю». Он проклинал свою идею устроить суд божий; он проклинал самого себя и свою гражданскую профессию, свой интерес к истории; он отдал бы все на свете, чтобы можно было избежать того ужасного, что ему предстояло — явиться с рапортом к обер-лейтенанту Гольцу. «В этой роте моя песенка спета, — подумал он. — А что будет со мной, если обер-лейтенант отдаст меня под суд за слабость, проявленную перед лицом врага? Что же мне делать?»
Так в отчаянии думал фельдфебель, а унтер-офицер не сводил с него глаз, и фельдфебель понял, что победителем из этой истории вышел унтер-офицер. И тогда страх в душе фельдфебеля сменился ужасом.
Повар уже не хрипел, и долго, на протяжении целой бесконечной секунды стояла полная тишина.
Все четверо приподняли головы, и тогда они услышали в воздухе странные звуки, подобные хлопкам и стуку. Они молча вслушивались в эти звуки, а потом отдаленные хлопки и стуки слились в непрерывную пулеметную очередь, и они увидели далеко на горе дым и движение, и пулеметная очередь прозвучала совсем рядом.
— Немедленно возвращаться на узел связи! — встревоженно приказал фельдфебель.
— А повар? — спросил обер-ефрейтор Б.
— Что с ним? — спросил фельдфебель.
Обер-ефрейтор промолчал.
— Он убит? — спросил А.
— Да, — ответил обер-ефрейтор. — Он убит.
— Узел связи горит! — завопил унтер-офицер.
Они увидели, что из-за гребня горы, за которой находился их узел связи, поднимаются пламя и дым.
Они оглянулись и с ужасом увидели — перед ними только пустынный берег и море с хлопьями пены, в которой валяется убитый.
— Назад, на узел связи! — крикнул фельдфебель. — Это единственное спасение!
Они вбежали на склон, но в ту же секунду по ним застрочил невидимый пулемет, и они рухнули на землю: первым упал фельдфебель Г., на него повалился обер-ефрейтор Б., потом упал унтер-офицер В., потом радист А., который, увидев, как падает фельдфебель, успел подумать только одно, и этот вопрос прозвучал в его мозгу, как вопль: «Боже мой, что же это, что же это, что?..»