– Хочу посоветоваться с вами, милорд, – произнес кардинал, пытливо вглядываясь в лицо первого министра Англии. – Этот портрет написали по моему заказу, и изначально я собирался преподнести его в подарок ее величеству. Однако теперь думаю, не лучше ли будет отправить его в Лондон, чтобы ее высочество Генриетта-Мария всегда могла иметь перед глазами достойный пример иностранной принцессы на королевском престоле. Что скажете?
Возможно, Джордж Вильерс и хотел что-нибудь сказать, но каким-то странным образом слова застряли в горле, а еще он почему-то не мог вдохнуть полной грудью и унять сердцебиение. Боже, как она была прекрасна! Почему же три дня назад, протанцевав с ней на балу у королевы-матери несколько танцев, он не заметил этой всепоглощающей красоты и грации?
Точнее, не заметить красоту белокурой испанки было невозможно – Анна была хороша собой, и в этом мнении сходились все придворные по обе стороны Ла-Манша. Но на том балу Бэкингем отмечал про себя лишь то, что ему приятно танцевать с такой высокородной партнершей, ему нравится, что их пара притягивает столько взглядов. Теперь же он внезапно осознал: обладать этой женщиной хочется не только в танце. Видимо, на осознание такой простой истины требовалось некоторое время, как вину требуется многолетняя выдержка. Зато теперь Бэкингем был абсолютно уверен, что именно эта дама как ни одна другая достойна его любви.
Кошечка вдруг зашипела и выпустила когти. Замерев, она несколько мгновений смотрела в некую точку перед собой, затем быстрее молнии соскочила с колен английского герцога и стремглав покинула кабинет. Бэкингем, похоже, этого даже не заметил, зато забеспокоился кардинал: он настороженно оглядел помещение и на всякий случай отошел за свой стол, который казался ему надежным препятствием на пути тех, кто мог внезапно возникнуть из тени.
– Бреку, вы здесь?
– Все в порядке, монсеньор, – послышался тихий, лишенный эмоций голос. – Я рядом.
* * *
На самом деле в порядке было не все.
Разумеется, первый министр Англии прибыл в особняк на Королевской площади не один – два Темных и два Светлых телохранителя из лондонских Дозоров повсюду сопровождали его, укрытые от посторонних глаз персональными «сферами невнимания». Одна пара осталась на входе в особняк, другая (пока Бэкингем поднимался по лестнице и ждал, когда о его визите доложат кардиналу) успела вихрем пройтись по кабинету в Сумраке. И с де Бреку, и с дежурной сменой магов, караулящих покой Ришелье, англичане уже были знакомы, поэтому, обменявшись сдержанными приветствиями с «хозяевами», гости самое пристальное внимание уделили поиску магических предметов в помещении. Однако кабинет был чист, англичанам удалось обнаружить лишь слабый магический фон, который объяснялся давным-давно произнесенными заклинаниями, открывавшимися порталами и некогда задействованными артефактами. У караульных были с собой самые обычные, дежурные наборы жезлов, у барона и вовсе только «сфера тишины» и «кольчуга», глаза же людям он привычно отводил сам, без помощи амулетов. Придраться дозорным с Альбиона было попросту не к чему.