Бедный виконт со времен стычки в Сент-Антуанском предместье сторонился де Бреку и его отряда. Не бросался наутек при виде вампиров и оборотней, которых еще месяц назад считал своими друзьями, но и не спешил заговорить. Был вежлив, всегда сдержанно приветствовал, однако не то что о службе – даже о погоде беседу не поддерживал. Барон его прекрасно понимал: молодой конюший против своей воли оказался причастным к тайне, которую Иные свято хранили от людей, и хранили неспроста. Времена, когда ламии и колдуны попробовали не скрываться, давно прошли, и закончились они кострами Святой инквизиции – человеческой инквизиции, разумеется. Хотя и от Иной Инквизиции особо распоясавшимся досталось. Шарль-Сезар, пусть он и не был чрезмерно набожным, воспитывался в строгой вере (по слухам, родного отца, без излишней привязанности относившегося к сыну в детстве, мальчику в какой-то степени заменил один местный кюре), стало быть, Рошфор никоим образом не должен был якшаться с нечистой силой, к каковой он, безусловно, относил теперь тех, кто на его глазах менял свой облик, превращаясь в чудовищ. Ему требовался не один месяц, а может, и не один год, чтобы свыкнуться с тем, насколько близко в его жизни находится потустороннее. Как и предполагал де Бреку, опорой для молчания и непротивления стал непогрешимый авторитет его высокопреосвященства. Вероятно, юный Рошфор решил, что кардинал настолько силен, что сумел заставить служить себе даже приспешников Дьявола.
В этот раз виконт также не выказал радости, увидев барона в кабинете Ришелье. Тем не менее он учтиво поклонился и, повинуясь знаку своего благодетеля, торопливо проговорил:
– Они виделись.
– Кто?!
– Он и она.
– Королева и герцог? – воскликнул Ришелье. – Где же?
– В Лувре.
– Кто вам сказал?
– Фрейлина ее величества госпожа де Ланнуа, которая всецело предана вашему высокопреосвященству. Это моя вина, монсеньор! Я должен был предвидеть, что Бэкингем окажется способным на откровенное безрассудство! Но будьте уверены: я приложу все силы, чтобы отыграться!
– Не нужно, мой мальчик, не нужно, – расплылся в улыбке Ришелье. – Все идет хорошо. Не спускайте глаз с герцога, но не препятствуйте его перемещениям. Госпожа де Ланнуа сообщила вам, где именно произошла встреча и сколько времени она длилась?
– Да, монсеньор. В половине первого ночи, когда королева готовилась ко сну в своей спальне, а несколько придворных дам помогали ей с вечерним туалетом, ее величеству внезапно передали платок, посланный кастеляншей.
– Так-так! Прекрасно! Дальше?
– Королева разволновалась и как будто бы побледнела от испуга. Изменившимся голосом она произнесла: «Подождите меня десять минут, я скоро вернусь», затем вышла в комнатку, примыкающую к спальне.