Какие уж надежды были связаны с Ришелье у обоих коннетаблей, какие планы они строили, какие ставки делали на эту фигуру – не понять. Но вот так арестуешь сейчас этого подозрительного вампира и его шайку, а на кардинала в это время произойдет покушение – и парижские Дозоры придется формировать заново, потому что Пресветлый и Претемный снесут головы всем гвардейцам без разбору. А значит, надо было обладать первостатейными доказательствами вины, чтобы задержать этих подозреваемых. Которые, к слову, без боя сдаваться не станут.
– Я полагаю, ваш пыл угас, – разочарованно проговорил де Бреку, возвращаясь за стол и делая нарочито большой глоток из кувшина; струйка крови потекла из уголка синеватых губ, пробежала по остроконечной бородке и небольшим пятнышком расплылась на серой ткани камзола. – Я бы порекомендовал вам, господа, поразмыслить еще вот над чем… В самом деле, трудно представить, чтобы таких опытных агентов сумел перехитрить обычный человек. Но если вы подумали, что это смог сделать я, находившийся у вас обоих на виду, то почему бы не предположить, что таким же непостижимым образом подмену совершил один из вас? Вложил в заклинание, отводящее глаза, чуть больше Силы, усыпил бдительность противника – а теперь разыгрывает перед всеми нами представление, стараясь казаться обиженным и требующим возмездия…
Фюмэ и Бриссар злобно покосились друг на друга – по всей видимости, такая мысль уже приходила в голову обоим. Караулы разных оттенков, будто услышав приказ, сдвинулись ближе к своим командирам и теперь мрачно сопели, с недоверием разглядывая извечных врагов, временно ставших союзниками.
– О, господа, прошу вас! – воскликнул де Бреку. – Только не здесь! Выясняйте отношения на улице! Не омрачайте своими нескончаемыми дрязгами это благословенное место!
Наградив барона ненавидящим взглядом, первым из зала вышел Ля Мюрэн. Следом за ним молча потянулись и остальные гвардейцы.
Ришелье отлично понимал, что преданность – дитя личной выгоды, потому был так же щедр к тем, кто верно служил ему, как беспощаден к врагам, впрочем, всегда готовый привлечь их на свою сторону.
Александр Казанцев, «Клокочущая пустота»
Проснувшись с первым лучом солнца и спустившись вниз, мэтр Мишель был преизрядно удивлен: его ночной посетитель все еще сидел в трапезной, да еще и в компании приятелей. Раньше не случалось такого, чтобы бледный господин, во-первых, пришел в «Лилию и крест» не один, а во-вторых, задержался в гостинице дольше, чем того требовала дань, отдаваемая заморским богам. Тем не менее, несмотря на опустевший кувшин с потеками давно засохшей почерневшей крови на глиняных боках, уходить завсегдатай, похоже, не собирался. Более того – на столе и на полу в полном беспорядке были рассыпаны ощипанные куриные перья и обглоданные косточки. Мэтр Мишель покосился на жаровню, но либо та уже успела остыть, либо приятели странного господина тоже были язычниками и предпочитали употреблять в пищу совсем не то, что присуще приличным людям. Вернее, то. Но приготовленное нетрадиционным образом – то есть не приготовленное вовсе. Сырое.