— А причины? Как объясняют это происшествие его сокамерники?
— Говорят, что не знают. Это ведь самоубийство. Откуда они могут знать, что там человек сам себе думает? Что-то в голову вступило, настроение испортилось — вот тебе и итог. Говорят, что угрюмый он ходил, ни с кем не хотел общаться, грубил, когда с ним заговаривали. Это, кстати, возможно, и правда. Его перед этим из одной камеры спровадили уже, как раз за ссору. Так что какая-то логика в их показаниях есть.
— Но — три ножевых удара!
— Это да. С этим вопрос. Но они объясняют так, что, дескать, наверное, сил у него не хватило самого себя в сердце поразить, и, поняв, что так ничего не добьется, он решил перерезать себе горло. Там ведь костей нет, артерия рядом. Дешево, как говорится, и сердито.
— Подожди-ка, Коля! — не веря своим ушам, остановил его Гуров. — Ты это сейчас серьезно? Действительно думаешь, что так оно все и было? Что парень два раза ударил самого себя ножом в грудь и, «поняв, что ничего не добьется», завершил дело ударом в горло? Действительно так думаешь?
— Да, конечно, показания сокамерников своеобразные, но других у меня нет. Все до единого утверждают, что в ту ночь спали и ничего не слышали. Что мне, по-твоему, делать в такой ситуации? Явиться туда с разогретым утюгом и начать пытку? Я работаю с тем, что есть. Судя по отзывам предыдущих сокамерников, этот Прыгунов и сам не подарок.
— Прыгунов — это фамилия потерпевшего? Игорь Прыгунов?
— Да. На него жаловались, что он постоянно хамил, оскорблял своих соседей, пренебрежительно относился к ним, не соблюдал правила. Всем мешал. А когда делали ему замечания, вместо того чтобы изменить свое поведение, огрызался и хамил еще больше.
По тону Жилятина было понятно: он уверен, что слова его звучат очень убедительно и что он сам полностью убежден в том, что говорит. Но Гуров, помнивший отзывы Светланы и домработницы Рябовых, в речи коллеги видел лишь досадную «нестыковку».
Скромный и «ненавязчивый» парень, образ которого сложился после разговоров с людьми, коротко его знавшими, никак не вписывался в амплуа отъявленного хама и дебошира, обозначенное Жилятиным.
«Наговор? — мысленно строил догадки Лев, слушая коллегу. — Кто-то хотел предварительно создать этому Прыгунову «соответствующую» репутацию, чтобы потом проще было говорить, что «сам виноват»? Возможно. Но тогда выходит, что это «самоубийство» задумывалось загодя. Задумывалось, подготавливалось, планировалось. И только потом осуществлялось. Из-за чего столько хлопот? Кому мог так насолить этот, по-видимому, очень еще молодой и, скорее всего, послушный и неконфликтный, «правильный» парень? Вопрос весьма и весьма интересный».