Гравийный щебень — товар хороший, но громоздкий, ладошками его не вычерпаешь, не вывезешь. Тут экскаватор нужен, самосвалы. Все это у Гаркуши есть. Только вот совести ему не хватает. Ничего, Дорофей добавит.
Подлеца взяли по всем правилам разбойничьей науки. Свалили дерево поперек дороги и, когда Гаркуша вышел из кабины, окружили его.
— Ну вот и приехал! — оскалился Дорофей, вынимая нож из сапога.
Дорога узкая, лес глухой — лучшего места, чтобы убить, и не придумаешь. А убить Дорофей мог. И Боров с Шуликом останавливать его не будут. А Боров еще и пальнуть мог из своего обреза. Все это Гаркуша прекрасно понимал, поэтому его затрясло от страха.
— Помнишь Косого? Помнишь, как ментам его сдал?
— Я не сдавал!.. Менты сами! — брызнул слюной Гаркуша.
Дорофей презрительно усмехнулся. За сорок лет мужику, все лицо в морщинах, совсем уже взрослый, а ведет себя как сопливый юнец. И страшно ему, и врет не задумываясь.
— Так и нож в тебя сам войдет.
— Не надо!
— Как это не надо? Мы с Косым одну зону топтали, — соврал Дорофей. — Он привет тебе передавал… Тебе брюхо вспороть или глотку перерезать?
— Брюхо, — засмеялся Боров. — Там у него щебень. В «КамАЗ» загрузим и продадим.
— Может, он лучше сам продаст, — вслух подумал Дорофей. — Он знает, куда толкнуть. Просто с нами потом поделится, и не вопрос.
— Поделюсь, поделюсь! — закивал Гаркуша.
— Поделишься, — кивнул Дорофей. — Мы же с ментами делимся, и ты с нами поделишься.
Дорофей снова соврал. Не делился он с ментами. Но ведь собирался. Шляхов им уже отстегнул, Махонин еще пока дозревает, не сегодня-завтра с него капнет, чтобы Дорофей не сжег его цветочную оранжерею. Тетю Тоню в оборот с ее магазином взяли, козырек над крыльцом у нее сожгли. Если она к ментам побежит, то и весь магазин сгорит. Кажется, до нее уже начинает доходить. И Гаркуша должен понять, что лучше откупиться, чем в своих кишках потом барахтаться.
— Ну хорошо, — кивнул мужик.
— Учти, у нас в ментовке свой человек, — зашипел ему в лицо Дорофей. — Ты еще заяву не напишешь, а мы уже узнаем про твой стук-стук. И пристукнем, на! Понял!
— Да понял! — Гаркуша затравленно глянул на него.
— Ну, тогда живи… До первого косяка…
— Если что, я тебе, падла, башку снесу! — Боров угрожающе передернул затвор своего обреза.
— Да понял я, понял!
На Гаркушу жалко было смотреть. Но жалеть его Дорофей не собирался. У него большие планы на будущее, и его ничем уже не остановишь.