Пришла очередь Энди. Поднимая сумку, он сказал:
Джон, не будь таким кислым. Посмотри, сколько добра нам досталось.
Но не кольцо. А все затевалось прежде всего ради него. Я готов хоть сейчас поменять у этого сукина сына все, что мы взяли, на мое кольцо.
Не уверен, что остальные парни согласились бы на это, Джон.
У остальных парней не крали кольца.
Что да, то да.
Ты понимаешь, что это значит?
Нет. И что же?
Вашингтон. — Дортмундер был мрачен, словно не находился в комнате, буквально набитой сокровищами. — Мне нужно ехать в Вашингтон, округ Колумбия. И что же я про него знаю?
Энди на секунду задумался, потом кивнул.
Я воспользуюсь твоим телефоном?
Дортмундер равнодушно пожал плечами, не преминув, правда, уточнить:
- Звонок местный?
Местнее не бывает. По отелю. Тебе пора познакомиться с Энн-Мэри.
27
Энн-Мэри Карпино, в девичестве Энн-Мэри Херст, понятия не имела, как можно переделать человека, которого она знала, как Энди Келли. В принципе, она вообще не была в этом уверена. Возможно, он уже сформировался как личность и переделке не подлежал.
Этим он отличался от других мужчин. По собственному опыту Энн-Мэри знала, что все мужики — это потные существа, дерганые и вечно куда-то спешащие, расталкивая друг друга, неуверенные в собственных силах и мозгах, чувствующие себя некомфортно в любых обстоятельствах. Скоропостижно сбежавший от нее муж продавец компьютеров Говард Карпино, принадлежал как раз к этой породе людей, живущих от продажи к продаже, постоянно велеречивых, но бесполезных. Таким же был и ее отец, конгрессмен из Канзаса, который посвятил двадцать семь лет жизни исключительно предвыборным кампаниям и умер от сердечного приступа за обедом во время встречи с избирателями в клубе «Киванис»>23.
Энди Келли совершенно не походил на них. Не то чтобы он казался ничем не интересующимся или скучным — он просто был расслабленным. Например, он однозначно дал понять при первой же их встрече, что не прочь переспать с ней, но при этом было видно, что в случае отказа он особо не расстроится. Большинство же мужчин, которых она знала, в этом случае устроили бы истерику, угрожая покончить с собой, а затем просто пошли бы на попятную.
Именно это его отличие от остальных и привлекло ее внимание тогда в коктейль-баре. К тому моменту она уже послала троих претендентов — явно женатых, прячущих в глубине глаз вину перед женами, спящими наверху. И ему она тоже была готова отказать, тем более что он проигнорировал ее, вступив в забавную перепалку с барменом. Этим он напомнил ей человека, который не сразу вскрывает коробку с подарком на день рождения, а сначала встряхивает ее, чтобы угадать, что внутри. И тогда она первой сказала: «Привет!». А все, что было потом, стало уже историей.