Сама Мэси Миннот считала подобную общественную организацию не менее утопической, чем жизнь в муравейнике. В Восточный Эдем она перебралась три месяца назад, сразу после побега. Правительство Радужного Моста настояло на таком решении. Официально заявлялось, что это делается ради ее же блага. Но Мэси прекрасно знала, что каллистянам не терпится избавиться от человека, напоминающего им о недавнем конфузе.
Восточный Эдем вызвался приютить девушку не из благородных побуждений: город возвращал давний таинственный долг чести Радужному Мосту. Мэси назначили консультанта — пожилого язвительного мужчину по имени Иво Тиргарден — и отправили работать на ферму. Однако доступ к сети для нее был ограничен, а выезжать за пределы фермы запрещалось — она никак не могла избавиться от ощущения, что ее держат здесь как заключенную, как диковинное животное в зоопарке. Несмотря на это, девушка намеревалась устроить свою жизнь как можно лучше. С огромным энтузиазмом она принялась за ремонт квартиры–студии, которую ей выделили в деревне Наш Удел: Мэси настелила и отполировала бамбуковый пол, покрасила стены в оттенки зеленого и розового, поэкспериментировала со светом, положила новую плитку в ванной, в вымощенном дворике поставила горшки и посадила разные травы и перец чили, а по дверному проему пустила виноградную лозу. Каждый раз она говорила себе, что обживается в первом по–настоящему своем доме, и все же в тягостные моменты квартира скорее напоминала ей камеру, а сам Восточный Эдем с его ограниченным, не замечающим ничего вокруг утопизмом — тюрьму.
Ей удалось завести нескольких друзей. В их числе оказался Иво Тиргарден. А еще Джон Хо — владелец ее любимого кафе в столовом комплексе Нашего Удела. Сада Селена и ее небольшая банда отказников. Была еще пара человек на подземной ферме, с которыми Мэси здоровалась при встрече. Но большинство жителей вели себя подчеркнуто вежливо, а то и вовсе относились к ней с безразличием; и только отдельные личности демонстративно проявляли враждебность. Пуще всех — Джибриль, член самопровозглашенного божественного сообщества трансгуманистов. Все остальные называли их космоангелами, поскольку при помощи пластической хирургии и простых генных модификаций члены сообщества приобрели некую потустороннюю стилизованную красоту. А еще они стремились развивать ментальные способности благодаря всякого рода практикам — от цветотерапии до использования специально разработанных психотропных вирусов. Поскольку все они имели очень старомодные взгляды на секс и считали, что достичь просветления можно, лишь отказавшись от животного соития, космоангелы были бесполыми. Они стирали из архивов старые записи о себе, называли себя ангелами и проводили все свободное время, прихорашиваясь и перепархивая из одного общественного места в другое, подобно мелким аристократам. Большинство из них так или иначе связывали свою жизнь с перформансом. Лучший исполнитель фаду во всем Восточном Эдеме был космоангелом, как и другие ведущие эстрадные артисты местного масштаба. Джибриль виртуозно играл в психоактивных постановках. С тех пор как Мэси прибыла в Восточный Эдем, она не раз становилась жертвой его искусства — от саркастических замечаний и насмешек, сделанных вскользь, до агрессивной критики всех землян, оказавшихся в Восточном Эдеме и тем самым нарушивших эстетический облик, инфицировавших их общество. Каждая встреча с космоангелами записывалась на видео, а смонтированные версии выкладывались в сеть, чтобы развлечь и потешить всех желающих насладиться зрелищем.