Под ногами со звоном перекатываются гильзы. Здесь я - Айрин Кадахо, специалист по особым операциям. Мне двадцать пять лет, разведена, детей нет.
Очередной взрыв гремит в километре от входа в бомбоубежище. Кажется, там застрекотал пулемет.
- Люди меняются. Мы ведь пытались найти компромисс. Искали выход, пытались понять вас. А в ответ....Это просто резня. Никакой истории.
- Возможно. Враг всегда остается врагом. Даже после заключения мирного договора. Ты погибнешь, когда пожалеешь врага.
Щелчок затвора. Старый добрый АПС смотрит в лоб. Щелкает пряжка гермошлема. Матовая, чернильно-черная маска - наполовину человек, наполовину лис с оскаленной пастью, сползает вверх. Знакомые глаза незнакомого человека. Острые скулы, жесткое лицо, льняные волосы коротким ежиком. Сухой, очищенный фильтрами от грязи и эмоций голос. Цель моей операции - Айзек Киримов, военный переводчик. Живой или мертвый.
- Вас кто-то предал, детка. Беги.
Смахиваю прилипшие ко лбу волосы. Плечо вспухает болью. Изучающий, настороженный взгляд льдистых глаз напротив.
- Немного больно. - Я извиняюсь?
Суровый голос, нетерпеливое движение кисти, затянутой в черную перчатку. Властный жест свободной рукой.
- Девочка, уходи. Или мне придется стрелять.
- Меня зовут Айрин. Куда идти? Кругом враги. Быть может, засада.
Наушник нагрелся. Кто-то продолжает звонить, вызывать на связь. Значит, еще не поздно. Айзек толкает прикладом в сторону.
- Пошли.
Спотыкаюсь, кубарем лечу вниз по битому камню. В затылок, в плечо, в живот - острые углы отбитых кусков скальной породы впивались в тело. Треснувшая по краю маска гермошлема выпала из рук и осталась где-то в стороне. В глазах пляшут алые круги. Воздух ускользает, убегает от широко раскрытого рта.
Затянутая в черное фигура скользит вслед за мной вниз. Поднимает на ноги, легко подхватив за кожаный истертый пояс. Боги, я даже не достаю ему до плеча. Даже с учетом платформы на армейских ботинках.
Между лопаток упирается дуло АПС.
- Не боишься, что будет слишком шумно?
- Не глупи. Никто не услышит. Иди вперед.
Когда все республики превратились в отдельные государства, а верховная власть рухнула, подмяв под себя всех прикормленных бюрократов и извращенную поправками Конституцию.... Нет, хаоса не было. Процесс распада шел уже давно. Просто в момент гибели Старой эры подняли головы они.
Их было больше. Они лучше знали свои корни. Хранили свою культуру. Себя, в конце концов. И, как зверье бросается на раненную жертву, также и они набросились на бьющееся в агонии государство. Разорвали на части старые флаги и стяги. И подняли свой. Белоснежный, с черной луной посередине.