Он начал жаловаться, и это меня не удивило. Все мужчины, которых я встречала в жизни, будь то полицейские, почтальоны или писатели, заканчивали тем, что вываливали на меня свои несчастья. Видимо, я обладала каким-то особым даром. Даже мой налоговый инспектор рассказывал мне о своих семейных неурядицах.
— Который час? — раздался сонный голос, и на лестнице, протирая глаза, показался Льюис. Было настолько очевидно, что до сих пор он сладко спал, что меня охватил гнев. Пусть убивает людей, если уж не может без этого, но он просто обязан сам встречать потом, ни свет ни заря, полицию, вместо того, чтобы сопеть на подушке. Я коротко представила его. Ни один мускул не дернулся на его лице. Он пожал Пирсону руку и смущенно, со своей кривой улыбочкой, спросил меня, нельзя ли и ему выпить кофе, а я уже предчувствовала момент, когда он тем же сонным голосом осведомится, не сержусь ли я на него за вчерашнее. Это было бы уже слишком. Я сама налила ему кофе, он устроился напротив Пирсона, и допрос начался. Так я узнала, что мой милый преступник родился в очень хорошей семье, что он получил великолепное образование, что все его работодатели в нем души не чаяли, и что только бунтарский дух и тяга к приключениям помешали его блестящей карьере. Я слушала все это, разинув рот. Если я правильно поняла, мальчик был образцовым гражданином, пока не попал в лапы Дороти Сеймур, самой роковой женщины на свете, которая и толкнула его на четыре преступления. И это поражало больше всего. Виновата я, не убившая и мухи, не почувствовав потом раскаяния, я, к которой сбегаются все бездомные кошки, собаки и люди! Льюис между тем спокойно объяснял, что взял «винчестер» из комнаты, где он всегда хранился, что ему и в голову не пришло проверить ружье, так как он палил из него уже восемь недель съемок без каких-либо проблем.
— Что вы думаете о Маклее? — внезапно спросил Пирсон.
— Пьяница, — ответил Льюис. — Бедный пьяница.
— Что вы почувствовали, когда он упал?
— Ничего, — холодно бросил Льюис. — Разве что удивление.
— А что чувствуете сейчас?
— То же самое.
— И это не помешало вам спать? То, что вы убили человека?
Льюис поднял голову и посмотрел ему прямо в глаза. Мой лоб покрылся холодным потом. Он задумчиво поднес к зубам согнутый палец, а затем растерянно развел руками.
— Знаете, это не произвело на меня никакого впечатления.
Я знала, он говорит чистую правду, и, к своему изумлению, увидела, что эта последняя фраза окончательно убедила Пирсона в его невиновности. Лейтенант встал, вздохнул, и закрыл свой блокнот.