— Все, что вы сказали мне, совпадает с нашими данными, полученными этой ночью, мистер Майлз. Вернее, почти все. Прошу простить за беспокойство, но, сами знаете, служба… Большое спасибо, миссис Сеймур.
Я проводила его до двери. Он пробормотал что-то вроде приглашения выпить как-нибудь вместе, и я поспешно согласилась. Я растянула рот в сладкой улыбке, наводившей на подозрение, что у меня пятьдесят два зуба, и он уехал. Когда я вернулась в дом, меня колотило. Льюис, страшно довольный собой, потягивал кофе. Мой испуг сменился яростью. Я запустила ему в лицо подушкой и еще какими-то малоценными предметами, повсюду валявшимися в моей гостиной. Я проделала это быстро, не особенно целясь, и стоит ли добавлять, что чашка разбилась о его лоб. Из раны обильно полилась кровь, и я снова разревелась. Во второй раз за последний месяц и десять лет.
Я упала на диван. Я сжимала голову Льюиса в своих ладонях. У меня по пальцам струилась теплая кровь, и мне пришло в голову, что следовало предвидеть это еще тогда, полгода назад, когда я держала в ладонях ту же голову на пустой дороге, освещенной горящим «ягуаром», и когда по моим пальцам текла та же кровь. Все еще плача, я отвела его в ванную, промыла рану спиртом и перевязала ее. Он не произнес ни слова. Он казался очень расстроенным.
— Ты испугалась, — наконец сказал он. — Это неразумно.
— Неразумно? — резко сказала я. — Со мной в доме живет человек, совершивший пять убийств…
— Четыре, — скромно поправил он.
— Четыре… это одно и то же! Полицейский разбудил меня в восемь утра… а ты считаешь, что пугаться неразумно… Все, хватит, это — последняя капля.
— Но ведь никакой опасности не было, — весело возразил он. — Ты же сама видела.
— Постой, — продолжала я, — постой… а что ты там плел про свое счастливое детство? Хороший студент, образцовый служащий, само совершенство… А я кто, по-твоему? Мата Хари?
Он расхохотался.
— Я же говорил тебе, Дороти. До того, как я узнал тебя, у меня ничего не было, я был один. И теперь, когда у меня появилось что-то мое, собственное, я это защищаю. Вот и все.
— Здесь у тебя нет ничего своего, — негодующе возразила я. — Я не принадлежу тебе. Насколько я понимаю, я не твоя любовница. И тебе отлично известно, что если нам удастся избежать палача, я выйду замуж за Пола Бретта… когда-нибудь.
Он резко встал и повернулся ко мне спиной.
— Значит, — произнес он отрешенным тоном, — когда ты выйдешь за Пола, я уже не смогу жить с тобой?
— Думаю, это не входит в планы Дола. Конечно, ты ему очень нравишься, но…
Я запнулась на полуслове. Он обернулся и посмотрел на меня столь хорошо знакомым мне страшным взглядом. Взглядом слепого.