Как Настя и опасалась, Зайка, немного освоившись на новом месте, начала задавать ей вопросы. Где папа? Когда он приедет? Можно ли ему позвонить?
Настя впервые с ужасом подумала, что рано или поздно ей придется на эти вопросы как-то ответить. А самое главное, объяснить девочке, что прежней жизни больше не будет. Что все кончилось. Отныне у нее есть только мать. Но как, скажите, как это сделать?!
Еще более тягостной казалась мысль о том, какими последствиями чреват для девочки теперь уже неотвратимый развод. Конечно, Зайка останется с ней. Но никакие законы не позволят Насте лишить ее встреч с отцом, которого малышка очень любила. Как она перенесет все это? Что скажет матери, когда вырастет?
Была и еще одна немаловажная проблема. Нужно было устроить Зайку в другую школу. А это займет немало времени и сил. И наконец, с кем ее здесь оставлять? Впрочем, Настя была уверена, что Зайка при своей непосредственности и общительности скоро обретет на новом месте новых друзей и подруг. А потом, даст Бог, поправится мама. И все будет хорошо. Все непременно устроится. Ведь, как говорил Игорь, что ни делается — все к лучшему. Насте сейчас очень хотелось в это поверить.
Около девяти вечера, в тот самый момент, когда Настя понемногу успокоилась и пришла в себя, в дверь неожиданно позвонили. От резкого пронзительного звука у Насти захолонуло сердце. Она с необычайной силой ощутила вдруг свое нынешнее одиночество и беззащитность.
Закрыв Зайку в комнате, где они с Томми смотрели по телевизору мультфильмы, Настя осторожно подошла к двери.
— Кто там? — не узнавая собственного голоса, спросила она.
В ответ раздался новый требовательный звонок.
От волнения у Насти задрожали руки. Осторожно отвернув крышку глазка, она заглянула в крохотную линзу.
За дверью стоял Константин Сергеевич. Но даже несмотря на тусклый сумрак подъезда Настя разглядела, какой он был бледный, взбудораженный и… удивительно жалкий. Муж был без шапки. На всклокоченных волосах и бороде таял мокрый снег.
— Уходи… — после мучительного молчания, глухо сказала Настя.
Константин Сергеевич снова позвонил, и этот настоятельный звонок словно вонзился в Настину душу.
— Ты не смеешь… Ты не можешь так поступать со мной! — истерично и жалко возмутился Константин Сергеевич. — Немедленно открой! Или я позову милицию!
Последний аргумент неожиданно успокоил и даже рассмешил Настю. Она открыла дверь.
— Папа! Папочка! — воскликнула выскочившая из комнаты Зайка и тотчас повисла у отца на шее.
— Заяц… Заяц мой дорогой! — всхлипывал Константин Сергеевич, нежно прижимая девочку к себе.