После нескольких дней такого рода разговоров у Насти напрочь отпало желание куда бы то ни было ехать. Она уже подумывала о том, чтобы вернуть путевку и, как ей предлагали в качестве альтернативного варианта, получить свой выигрыш просто деньгами. И она бы сделала это.
Но тут вмешалась мама. Это она, едва ли не силой отняв у Насти, передала куда надо необходимые для оформления загранпаспорта документы. Это она безвозмездно пожертвовала дочери все свои скудные сбережения. И наконец, это она переселилась на время к Константину Сергеевичу и впряглась в непосильный воз ежедневных хозяйственных забот о нем и о Зайке. Что при слабом здоровье Натальи Васильевны, у которой врачи подозревали рак, было далеко не просто.
Вечером, на перроне Киевского вокзала, Настю провожали на поезд до Одессы. Кончилось бабье лето. Мглистое небо низко висело над городом, словно мокрая вата. То и дело принимался моросить дождь, постылый, осенний. И Насте верилось с трудом, что где-то впереди ждут ее солнце, море, белый теплоход…
В последние перед своим отъездом дни она измоталась и душевно и физически. Необходимо было осилить такую прорву неотложных дел, что от одной мысли о них шла кругом голова. И неизвестно, справилась бы Настя или нет, если бы не мама.
Устроив в купе Настин чемодан, все снова вышли на воздух. Наталья Васильевна тихо улыбалась сквозь слезы. Константин Сергеевич сосредоточенно курил, будто происходящее вовсе его не касалось. Зайка, искренне радовавшаяся за мать все эти суматошные дни, внезапно расхныкалась, и Насте пришлось ее успокаивать.
— Хочешь, я привезу тебе куклу? Настоящую Барби? — предложила она.
Зайка, шмыгая носом, задумалась. Куклу, конечно, можно было купить и в Москве, но получить Барби из тех краев, где она живет — было в самом деле очень заманчиво.
В конце концов Зайка согласилась и на прощание поцеловала мамочку.
Когда поезд тронулся, Настя, стремительно всех перецеловав, на ходу вскочила в вагон и остановилась у окна, рассеченного вкось дождевыми стрелами. Состав плавно набирал скорость. И вскоре она потеряла из виду Зайку и Наталью Васильевну, которые бежали, размахивая руками, по многолюдной платформе. Весело застучали колеса. Проснулось местное радио. Вагон, мягко покачиваясь в сплошной пелене дождя, уносился все дальше и дальше к солнцу и морю…
Когда Настя была маленькая, больше всего на свете она любила сказки. Ее лучшими друзьями были Золушка, Конек-горбунок, Винни-пух, Карлсон, Буратино, семейство мумми-троллей, Волшебник Изумрудного города… впрочем, разве всех перечислишь? Может быть, по этой причине, став взрослой, Настя в душе по-прежнему оставалась ребенком; душа ее мечтала о чем-то сказочном, тем более, что реальная жизнь отнюдь не баловала ее…