— По нашим меркам — да. Написано примерно во времена «Слова о полку Игореве». А по китайским — это относительно молодая поэзия. — Он пристально взглянул на Настю. — Мне кажется, вам должны быть особенно близки эти мотивы: любви, одиночества, неуловимого счастья… Вот послушайте еще одно:
Обнажая скалу,
облетают листы.
Безотрадна душа…
Как ступени круты!
И хорош теремок мой,
да я в нем одна,
только ивами окружена,
и осеннего взгляда не скрыть,
хоть и брови густы…
— Почему вы решили, что я… — взволнованно начала Настя. — Что мне непременно должны быть близки эти мотивы?
— Вы забыли, что я волшебник, — невозмутимо улыбнулся он, пристально на нее глядя. — И вижу ваши мысли… И душу…
— Но это невозможно!
— Однако, это факт, — ответил он. — Хотите, я скажу, о чем вы сейчас думаете? — и, не дожидаясь ее согласия, печально произнес: — Вы думаете о том, что ваша жизнь могла бы сложиться иначе. Что в ней могло быть больше любви, радости, счастья… И вы убеждены, что виною всему — судьба… Но это не так, уверяю вас!
— Нет! — пугливо встрепенулась Настя, чувствуя, что в груди у нее все холодеет. — Я… Я вполне довольна своей жизнью и…
— Только не говорите, что вы счастливы, — уверенно перебил он. — Вам хотелось бы в это поверить, но… сердце не обманешь… — Он свободно откинулся в кресле и загадочно взглянул на нее сквозь полуприкрытые веки. — Конечно, у вас есть семья… Муж, очевидно, значительно старше вас… — Настя зябко поежилась. — Но ведь вы его не любите! Вы совершенно разные люди, не так ли? Еще у вас, конечно, есть ребенок. Мальчик, лет семи. Нет, скорее девочка. У такой женщины, как вы, непременно должна была родиться девочка. Да. Которую вы назвали в честь прабабушки, выпускницы Смольного института… У вас есть работа. Нелюбимая, но позволяющая сводить концы с концами. И, в сущности, не так уж много причин жаловаться на судьбу. Но счастья — счастья вы не знаете…
Настя вздрогнула. Нервною рукой нащупала на столе свой недопитый бокал и разом осушила его.
— Вы… Вы ошибаетесь, — возразила она, чувствуя желанный прилив сил. — Это вы чувствуете себя одиноким и несчастным. Потому и читаете мне такие… Такие печальные стихи.
С горькой улыбкой он склонил седую голову на грудь и бессильно развел руками.
— В прозорливости вам не откажешь, Анастасия Юрьевна. Это я уже говорил. Богатство редко приносит счастье его обладателям. Такова жизнь, как говорят французы. Суета сует, как сказал Екклесиаст, все — суета! И еще: «Кто любит богатство, тому нет пользы от того…» Ибо «все произошло из праха, и все возвратится в прах…» — Подняв голову, он взглянул с печальной улыбкой. — И все-таки я счастливее вас, Настенька. Потому что не жалею о своем… несчастье.