Настя была в панике. Не особенно доверяя медицинским светилам из районной больницы, она с помощью доброй подруги, нашла для мамы известного специалиста, который, — конечно, за плату — согласился основательно изучить состояние здоровья Натальи Васильевны и… нашел его крайне неутешительным.
Новый год встречали под тенью зловещего рока. У мамы даже не нашлось сил приготовить праздничную трапезу, и все хозяйственные заботы целиком легли на плечи Насти. Зайка по мере сил энергично помогала мамочке.
Вместе они купили на елочном базаре две пушистых лесных красавицы: одну для дома на «Коломенской», другую — на «Измайловском парке». Зайка пребывала в полном восторге: ведь ей придется в этом году наряжать целых две елки! Они начали с бабушкиной. Но Настя была так рассеянна, так задумчива, что сразу же умудрилась разбить любимый Зайкин розовый колокольчик. Огромный, из тончайшего стекла, покрытый фосфорными звездочками, он даже звенел тихим малиновым звоном. Зайка рыдала так безутешно, что пришлось разрешить ей наряжать елку самой. И Настя в душе была даже рада этому, тем более, что все у Зайки благополучно получилось.
Накануне известный специалист буквально убил ее сообщением, что дела у Натальи Васильевны из рук вон плохи, что больную необходимо без промедления класть в Онкологический институт имени Герцена возле ипподрома. «Промедление смерти подобно!» — подчеркнул специалист, пересчитывая деньги. «Впрочем, это уже не поможет…» — про себя закончила Настя его невысказанную мысль.
Новогодний стол радовал глаз непривычно-изысканным разнообразием. Настя не пожалела денег, чтобы хоть чем-то рассеять неотвратимо овладевавшее матерью мрачное настроение. Да и Зайка была не меньше Насти удручена болезнью любимой бабули, хотя, конечно, пока не могла понять по-настоящему всю ее роковую безысходность. За столом она как заправская хозяйка ухаживала за Натальей Васильевной, за что та милостиво разрешила внучке пригубить шампанское из своего хрустального бокала.
Настя весь вечер почти ничего не ела и не пила и уж вовсе не замечала ярких карнавальных красок новогодней телепрограммы. От одного взгляда на бледное, истощенное болезнью, невыразимо грустное лицо матери, ей неудержимо хотелось плакать. И она наплакалась вволю, уложив бабушку с внучкой спать и запершись в ванной. Квартирка была крохотная, и только пушистое махровое полотенце да обычная ночная шумиха во дворе помогли ей скрыть свои рыдания.
Только теперь, в предчувствии неизбежного и скорого финала, Настя с ужасом поняла, что просто не представляет себе жизни без матери.