От Габриэля исходили тепло и сила, и Николь невольно прислонилась к нему. Он на миг замер, потом одной рукой обнял ее за талию и привлек ближе к себе.
Никто из них не вымолвил ни слова, они не отрывали глаз от змея. Но Николь каждую секунду ощущала щеку Габриэля рядом со своей, тепло его кожи и легкое покалывание щетины. Спиной она чувствовала, как бьется его сердце. Рискнув, она положила ладонь поверх его руки.
Они стояли так очень долго, потом он медленно смотал веревку, и змей приземлился на песок. Тогда он развернул ее к себе лицом.
— Николь… — Глаза у него ярко блестели.
Она невольно посмотрела на его губы. А он наклонился и коснулся ее губ. Очень мягко, нежно, трепетно.
Внутри ее словно вспыхнул огонек. Она обвила руками его шею, привлекая его ближе, закрыла глаза и всецело отдалась своим ощущениям.
Но он внезапно оборвал поцелуй.
— Николь… — Голос Габриэля звучал глухо и хрипло. — Извини. Не стоило мне этого делать.
— Мне тоже…
— Я… Пожалуй нам пора возвращаться в Лондон, — сказал он.
Она с благодарностью ухватилась за это предложение.
— Да, у меня столько дел в кинотеатре, и у вас тоже много всяких дел.
Он мог бы перенести все свои дела на следующий месяц, чтобы только побыть с ней еще. Больше всего на свете ему хотелось этого.
Но поцелуй был ошибкой. Он отпугнул Николь. Он зашел слишком далеко и слишком поспешно, а ведь хорошо знал, что ей требуется время.
Они пошли обратно к машине, и на этот раз Габриэль старательно следил, чтобы ненароком не коснуться ее руки. И перед тем как тронуться в обратный путь, поднял верх автомобиля.
— На этот раз поедем без ветерка? — спросила Николь.
— Мы имеем то, что имеем.
— Почему вы все время это повторяете?
— Этому меня научил Вьяджи. Если вы оказались в ситуации, которую не можете изменить, надо принять ее и использовать наилучшим образом. Не тратьте энергию, чтобы переделать то, что вы не можете.
— Практичная философия.
Габриэль улыбнулся:
— Я бы сказал, что это дзен, только Вьяджи индуист, а не буддист.
У Николь создалось впечатление, что подростком Габриэль был очень одинок, и Кханы были первыми, кто дал ему почувствовать себя членом семьи. Сама она росла окруженная любовью — маминой, крестных, маминых друзей. Даже странно, что, работая в банке, она так и не стала частью коллектива и почувствовала себя своей лишь в последний день.
«Мы имеем то, что имеем».
Прошлое изменить было не в ее власти, но будущее изменить можно. И когда Габриэль остановил машину у ее дома, она повернулась к нему лицом:
— Хотите зайти выпить кофе?
— Кофе? — Габриэль изумленно взглянул на нее. — Думаете, это хорошая мысль?