Остаток дня Николь работала над списком важных дел. Она включила туда получение лицензии на проведение свадебных церемоний. К ней зашли несколько жителей «Суррей‑Киз», принесли фотографии, которые она собиралась увеличить, вставить в рамки и повесить на стенах фойе. У нее не хватило чашек, и пришлось сходить к соседу и одолжить несколько чашек и банку кофе, что весьма развеселило команду Габриэля.
— Если вы унаследовали кинотеатр от Брайана, значит, вашу маму зовут Сьюзан? — спросила Элла Джонс, пожилая дама с короткой стрижкой.
— Да.
— Мне она очень нравилась. Очаровательная была девушка, — сказала Элла. — Брайан был человек тяжелый. Я всегда считала, что он слишком сурово поступил с Сьюзан.
— Да, и он много потерял, потому что моя мама — изумительная, — согласилась Николь.
— И вы под стать ей, — сказал Стефан, муж Эллы. — Многие на вашем месте, увидев, в каком состоянии находится здание, сразу сдались бы и продали его. Готов спорить, что на него зарятся те, что по соседству. Им это место сгодилось бы под парковку.
— Габриэль Хантер — хороший человек, — сказала Николь. Вот если бы они знали, что он и есть Кларенс! Но она не имеет права раскрывать его инкогнито. — Он очень меня поддержал.
— Их компания выламывает всю внутреннюю часть зданий и превращает их в бездушные коробки, — заметила Элла.
— Но это не так. Я сама видела, как он работает, он, насколько возможно, пытается сохранить внутреннюю индивидуальность здания.
Габриэль как раз входил в вестибюль кинотеатра и услышал последнюю часть разговора — как Николь защищала его, и это его воодушевило.
— Если кто‑нибудь хочет посмотреть, что происходит рядом, добро пожаловать на экскурсию, — сказал он. — Николь, ты забрала почти весь наш сервиз, и я подумал, что тебе пригодятся еще кое‑какие наши запасы. — И он выставил на стол двухлитровую бутыль молока и две коробки с маффинами.
Она ответила ему с улыбкой:
— Еще как пригодятся. Спасибо, Габриэль.
Николь познакомила его со своими гостями.
— Мне тут принесли чудесные открытки и фотографии.
— Отлично. Я пойду пока включу чайник, а потом взгляну на них.
Позднее, тем же вечером, он сказал ей:
— Спасибо, что заступилась, когда Джонсы стали меня критиковать. Я думал, ты все еще считаешь меня акулой в костюме.
— Теперь я узнала тебя лучше. Ты дорожишь своей репутацией, и думаю, что, если кто‑то тебя подведет, ты обойдешься с ним жестко, но ты не акула. Кстати, Патрик переслал мне смету и контракт. Ты говорил, что хотел посмотреть их. А я пока могу заказать нам еду из китайского ресторана.