Направляясь по коридору к кабинету Габриэля, она услышала, как он разговаривает с кем‑то. Видимо, он был у себя не один или говорил по телефону. Она поступила опрометчиво — знала ведь прекрасно, что он очень занят, следовало предварительно послать ему сообщение, предупредить или позвонить и узнать, сумеет ли он освободиться, чтобы встретиться и поговорить с ней.
Николь уже собралась повернуть назад, как вдруг услышала, как он произносит ее имя с вопросительной интонацией:
— Николь? Нет, папа, она не доставит нам никаких хлопот.
Николь похолодела.
Джефф использовал ее, чтобы преуспеть в своей карьере. Сейчас создавалось впечатление: что, то же самое делал Габриэль. Она не доставит нам хлопот! Ну конечно, ведь он полностью приручил ее, заставил плясать под свою дудку. За прошедшие месяцы он втерся ей в доверие. Он в курсе ее надежд и мечтаний, он поддерживал ее… и ей показалось, что между ними возникло нечто очень особенное.
Она решила, что он был другим. После нескладного начала они постепенно начали доверять друг другу и на многое смотрели одинаково. Они вместе работали, чтобы претворить в жизнь проекты по проведению конференций и свадебных церемоний. Она почти уверилась, что может положиться на него в бизнесе и в самой сокровенной сфере.
Но только что подслушанный обрывок разговора открыл ей с ужасной ясностью, что все это делалось с целью держать ее под контролем, удостовериться, что она не станет ему помехой, что бы он ни задумал для своего «Дома специй».
Она только что наступила на прежние грабли. Поверила человеку, который совсем не любил ее, а только видел в ней средство для достижения своих целей в бизнесе.
Конечно, она могла сейчас ворваться к нему в кабинет, кипя от бешенства, но разве это что‑то изменит? Она так и останется наивной глупышкой. А Габриэль — прожженным дельцом, сметающим все на своем пути. Так какой смысл поднимать шум? Просто все кончено. Если она набросится на него с руганью, разве от этого ей станет легче? Сейчас ей хотелось только забиться в укромный уголок и зализать свои раны, как это было в случае с Джеффом.
Никогда, никогда больше ей нельзя было никому открывать свое сердце! И теперь она никогда, никогда больше его никому не откроет.
Чувствуя, как к горлу подступает тошнота, Николь пошла назад, выбросила кофе и пирожные в мусорный бак и отправила Габриэлю сообщение:
«Я больше не могу это продолжать. Все кончено».
Потом она вернулась в кинотеатр и сделала вид, что ничего не случилось. Она улыбалась, но внутри ее все заледенело.
Больше она никогда, никогда никому не позволит использовать себя, как глупую бездушную куклу.