— Рефлексы у вас в норме и если кость срастется без осложнений, то рука у вас будет как новенькая, а сейчас покажите язык….
Повернув голову на источник звука, Краснову открылось чудесное видение — обтянутая белоснежным накрахмаленным халатиком чудесная женская попка, идеальная, словно выведенная по циркулю. Он не понял как такое получилось, но рука помимо его воли как бы сама погладила по прекрасным окружностям. Реакция последовала незамедлительно — резко развернувшись, хозяйка прелестных окружностей схватив с прикроватной тумбочки фанерный планшет с прикрепленной к нему историей болезни, врезала им Деда по лбу.
— Извините, доктор, это случайно получилось. — Краснея, и потирая лоб, промямлил он. — Я очень сожалею.
— Я тоже сожалею, больной. — Причем слово БОЛЬНОЙ было произнесено с большой буквы, а судя по взгляду сожалела она лишь о том, что в ее руках оказалась легкая фанерка, а не чугунная сковородка. — Но постарайтесь быть сдержанней.
Но какова! Нордическая блондинка, васильковые глаза, которые сейчас метали молнии, норковые брови и ресницы, большой рот с четко очерченными пухлыми губами, прямой нос и нежная без единого изъяна кожа — Фрейя (богиня любви сканд.) в своей воинственной ипостаси.
— Хорошо, доктор. Но согласитесь, что моя несдержанность показала что мои рефлексы в норме. — С такой деткой как эта мямлить бесперспективно, и поэтому Дед пошел в атаку. — Вы согласны?
— То что рефлексы в норме — да, но то что ваш инстинкт самосохранения пострадал, тоже ясно. — Сделав задумчивый вид, она добавила. — Чтоб его восстановить, придется вам назначить семиведерную клизму — три раза в день до еды. Пожалуй, пока будет достаточно…
— Доктор, а вы интернатуру случайно не в Бухенвальде проходили?
— Нет. Но моя бабка чистая немка, так что гены еще те. И заканчивайте базар, а то кроме клизм пропишу вам еще снотворное и слабительное перед сном — тоже эффективное средство, знаете ли.
— Яволь, майн Фюрер! — Сделав, воодушевленно-дибильную физиономию, Краснов вытянул руку в нацистском приветствии. — А могу я узнать имя фрау?
— Фройляйн. — Поправила она. — Пока не заслужили, но посмотрю на ваше поведение.
— А у фройляйн есть телефон? Вы не думайте чего, я на самом деле очень сдержанный, это только на случай если клизмы не помогут.
— Я думаю что надо поинтересоваться в приемном покое почему в хирургию направляют душевнобольных с манией величия.
С этими словами богиня покинула больничную палату, оставив после себя аромат предвкушения. На соседней койке кто-то то ли рыдал, то ли ржал, засунув себе в рот приличный кусок одеяла. Как выяснилось, это был Слава-Гонщик, а ржал он от того, что представил как после клизмы Краснов с выпученными глазами на костылях несется по больничному коридору в сторону туалета сметая все на своем пути, и так три раза в день. Попеняв Деду на то что не прошло и суток как ему зашили брюхо и смеяться и напрягать его нельзя, а тут такое представление похлеще цирка, он рассказал все что пропустил Краснов, находясь в отключке. Ну во первых его кроме как Саней-Терминатором никто не называет, и число его личных покойников, не считая раненых, позже допрошенных и ликвидированных, равно тринадцати, что по странному совпадению равно количеству наших погибших в засаде. Позвонивший позже Егор назвал его в связи этим совпадением — Сашиэль (Ангел справедливости) — что тоже было странным совпадением с его именем — Саша.