Мягкая розовая плоть раскрылась, показывая плотный маленький вход, что он искал. Приставив головку члена к трепещущей киске, он двигал бедрами вперед, пока кончик не оказался крепко зажат внутри неё.
Крошечные извержения пред семенной жидкости били струей от кончика его достоинства, наполняя её, ослабляя нежные, тонкие мышцы, позволяя ему взять её без боли. Жидкость увеличила её удовольствие, смешиваясь с её естественной смазкой, позволяя ему утонуть в ней.
Хоук смотрел, как взял её, слушал её возбужденные крики и знал, что долго не продержится. Его яйца были плотно прижаты к основанию члена, что было верным признаком того, что его освобождение наступит всего через несколько толчков.
Медленно толкаясь внутри неё, прокладывая себе путь маленькими толчками, он скривился в восторге, растущем в его теле.
Сладкая и такая горячая. Её киска обхватила его член, как самая плотная шелковая перчатка. Каждое касание её плоти к его эрекции было мучительным экстазом.
Горячие пальцы схватили его яйца, погладили член, и он стиснул зубы, чтобы сдержаться.
Подняв голову, Хоук посмотрел в её прекрасное лицо. Она покраснела, пот выступил на лбу, а слезы катились по щекам, оставляя мокрые следы.
— Моя драгоценная Джесс, — прошептал он, наклоняясь к ней, еще глубже проникая в неё, чтобы сорвать поцелуй. — Моя возлюбленная Джесс.
— Мое сердце, — прорыдала она напротив его губ, и он потерял себя в ней.
Её срывающийся в нехватке воздуха голос разорвал его изнутри. Преданность, любовь в её шепоте уничтожили его.
Простонав её имя, он стал толкаться в неё. Сильные толчки в ней возвращали прошлое удовольствие, прошлый экстаз. Его пронзали чувства, ощущения, каких он раньше не ведал.
Его пара. Его женщина.
Она выкрикнула его имя, и толчки усилились, он держал её бедро одной рукой и навис над ней, опираясь на локоть. Его губы ласкали её челюсть и шею.
Он чувствовал, как удовольствие растет внутри нее. Её оргазм приближался, его сладкий запах витал вокруг него, призывая его брать её сильнее, быстрее.
Ничто не имело значения, только их соитие, его метка на ней, их смешивающиеся ароматы, пока они не стали едины, не стали связаны так сильно и безвозвратно, что никогда не могли быть разделены.
Срывающийся стон сорвался с её губ от того, что его поцелуи покрывали её плечи, шею. Так близко. Она сжалась вокруг него. Её ноги поднялись, обернутые вокруг его бедер, её киска сжалась еще больше. Мышцы сократились в конвульсиях вокруг его члена.
Один толчок. Второй. И она взорвалась. Он чувствовал это. Она сжалась вокруг его члена, вцепилась в него и закричала его имя.