Я все еще хожу с палкой. Не предполагала, что пулевое ранение такая гадость — хуже артрита. В авантюрных романах мужественные герои после тяжелейших ран так быстро встают на ноги! Теперь я понимаю, что это вранье. Верить надо нашей прозе про госпитали в войну. Там правда.
Сейчас врачи рекомендуют мне побольше ходить. Ну что ж… погуляю с часик и опять возвращаюсь в любимое кресло, слушаю диктофон, а потом правлю рукопись.
Когда в первый раз в парижский госпиталь допустили моих перепуганных подруг, Галка сказала:
— Не повезло тебе с пулей. Если бы этот урод попал точно в коленку и раздробил ее, она бы потом не гнулась. А это значит, ты бы получила французскую инвалидность. И тебе бы до гробовой доски Франция платила очень приличную пенсию во франках.
Я понимала, что она шутит и хочет меня подбодрить, но почему-то вдруг обозлилась и решила, в свою очередь, подбодрить Галку:
— Тебе, подруга, тоже не повезло. Если бы Шик в туалете вышиб тебе глаз…
Алиса стала смеяться, и была в этом смехе какая-то повышенная нервозность. Здесь я поняла, что моим бедным девочкам было тяжелее в их уютном домике в Пализо, чем мне в подвале Шика. Я-то знала, что им ничего не грозит, а они боялись за мою жизнь. И, как оказалось, правильно делали.
Подруги носили мне в госпиталь фрукты, великолепные банки с кофе и блоки курева. Более того, они накупили русских книг. Я могла лечиться с комфортом. Через пять дней подруги отбыли в Дюссельдорф, больше они задерживаться в Париже никак не могли, у Галки вообще была напряженка с визой.
О заключительных аккордах нашей поездки в Париж следовало рассказывать Алисе, но она далеко, ее теперь не достанешь. Кой-какой текст я заставила ее наговорить перед отъездом, но все как-то невнятно, отрывочно. Она косилась на диктофон с ужасом и повторяла: «Ну и нервы! Тебя из-за этого диктофона тебя чуть не убили, а ты опять к нему тянешься!»
Как только в ту злополучную ночь Алиса переговорила со мной по телефону, в дверь позвонили. С некоторым испугом подруги спросили: «Кто?» — и получили ответ, который поверг их в ужас: «Полиция». Вот уж некстати! Через пятнадцать минут я должна была позвонить еще раз. Главным сейчас было найти мою кассету, а разве полицейским с помощью разговорника все объяснишь? Алиса считала, что если они с Галкой выполнят все условия преступников, я буду в безопасности. А к полиции, даже если бы она поняла их трудности, никакого доверия не было. Подруги сильно подозревали, что в угоду профессиональной чести, то есть раскрытию преступления, полицейские с легкостью пожертвуют жизнью неведомой русской туристки.