- Неужели сложно было спросить об этом ее мать?
- Умный ты, Котяра, без тебя бы я не догадался, да только померла ее мама к тому времени, а тут и начальство за меня взялось. Говорит, какого рожна тебе надо, только тянешь вола за хвост да казенные харчи прожираешь. Тут и козе все понятно - склизанула баба от мужика, и показания проводницы - верное тебе доказательство. Я, конечно, в амбицию, да как, да что, он, говорю, у меня уже в руках, уже пульс на его глотке пальцами чую. А они мне кипу лежалых дел в глотку и ауфидерзейн гутен таг. Завалили, как белого лебедя. Да только не на того нарвались. Не для того я ношу гордое имя Мамай и не для того два месяца ковырялся в этом деле, чтобы сразу умыть руки. Ты знаешь мою поговорку?
- Смотреть - так далеко, ... - так глубоко! - с ходу вылепил я любимую пошлость Мамая. - Наверное, за это "глубоко" тебя и проводили на заслуженный отдых раньше положенного времени?
- Ты прав. Свой нос нужно совать ровно настолько, сколько того требуют начальники. Нелицензированной глубинной вспашки эти девственницы страшатся больше ослиного члена и воспринимают как личное оскорбление. Но кажется, тебя выперли по той же самой причине?
- Не совсем, им показалось, что я выпиваю на работе немного больше, чем они сами, а этого ни один уважающий себя алкоголик допустить не может.
- Лицемеры! Давай-ка выпьем за то, чтоб они сдохли.
- Обязательно, только сначала ты закончишь свой интересный рассказ.
- Ну ты и садист. Ладно. Когда я понял, что от Логинова мне ничего путного не добиться, я переключился на его дочь. Ты говорил, у пропавшей было три дочери, но хорошо я запомнил только двух, одна была совсем маленькая, а другая уже довольно взрослая, и она мне запомнилась особенно. Нет, она не лгала, по крайней мере, во лжи я ее уличить не мог. Просто на моего арапа - типа я все знаю! - она ужасно перепугалась и заревела, а вслед за ней заголосила и малышка, которая находилась у нее на руках. Зареветь-то она заревела, да только по-прежнему твердила свое, мол, ничего не знаю, ничего не ведаю. Спала я, да и только. И по новой мне бубнит, что мама уехала, а уехала потому, что уехала. Потому что накануне со мной простилась.
Ну что ты с ней делать будешь? Я тогда наддал жару, говорю, ты же хорошая девочка, тебя же мамка больше всех любила, а ты не хочешь рассказать, что произошло, куда она подевалась. Она опять в голос, да пуще прежнего, ну, думаю, сейчас я тебя расколю, не будь я Мамаем, и в лоб ей вопросик, от которого нормальный ребенок сознался бы только так. Девочка, спрашиваю, ты видела, как твой папа убивал маму? Полный форшмак! Сейчас, думаю, потечет. А она, скотина, повела себя совершенно неадекватно. Вроде бы даже вздохнула с облегчением, ну и за старое, ту же песню - про ничего не видела, только теперь уже без слез.