– Спасибо за честь, ваше высокоблагородие, но позвольте отказаться. Не по душе мне в милиции служить.
– Новая власть не нравится?
Тараканов ничего не ответил.
Маршалк встал из-за стола, подошел к двери и выглянул в секретарскую. Затем плотно закрыл дверь, приблизился вплотную к Тараканову и прошептал:
– А вы думаете, я от Совдепии в восторге? Однако ж служу. Во-первых, потому что ничего другого делать не умею, а во-вторых, я считаю, что при любой власти граждане должны иметь право на защиту от таких, как пойманный вами сегодня Оболтус.
– Четыре года назад один австрийский полицейский, служивший под моим началом во Львове, говорил мне то же самое. Недавно я узнал, что он плохо кончил.
Маршалк развернулся и сел за стол:
– К сожалению, господин бывший коллежский секретарь, просьбу о вашей отставке удовлетворить не могу. Не имею полномочий. Вы, наверное, невнимательно читали предписание, которое вам выдали в ЧК. Вы мобилизованы советской властью на службу в уголовно-разыскную милицию. И покинуть эту службу можете не иначе, как с разрешения высшего начальства. Хлопотать о получении такого разрешения не советую – от службы вас, может быть, и уволят, но лучше вам от этого не станет. Поэтому идите к делопроизводителю, получайте подъемные, карточки, оружие, подыскивайте себе жилье и завтра ровно в девять утра жду-с вас в этом кабинете. Честь имею.
Тараканов зашел в бывшую надзирательскую. Фокин пил чай.
– Садись, Осип Григорьевич, угощайся.
– Спасибо, Герасим Ильич, не хочется что-то. Ты не знаешь, где можно комнату снять?
– Эка хватил! Комнату. Сейчас за каждый угол сражение разворачивается, а ты – комнату. Ты вот что, давай ко мне определяйся, а? У меня комната хорошая, две сажени[2], ватерклозет, самовар от хозяйки. Поставим вторую койку и заживем, как буржуи. Только половина квартплаты – с тебя. Согласен?
Глава 3
Командировка на малую родину
Дверь в кабинет открылась, и в образовавшуюся щель просунулась голова агента Устюгина:
– Тараканов! Иди, Розенблюм тебя вызывает, – проговорив это, Устюгин убрал голову и захлопнул дверь.
Тараканов выругался про себя – Ванька-Колобок, которого он допрашивал третий час, наконец-то поплыл и вот-вот был готов дать признательные показания. Но если Розенблюм вызвал, то являться к нему надо было немедленно, Тараканов уже имел возможность изучить характер комиссара уголовно-розыскной милиции.
– Продолжайте, Степан Васильевич, – сказал он агенту Кольцову, надел висевший на спинке стула пиджак и пошел к Карлу Пертовичу.
В кабинете у Розенблюма Тараканов увидел агента Вейсброта – бывшего надзирателя старшего оклада Московской сыскной полиции.