Михельсон внимательно выслушал Тараканова, достал из кармана пиджака пачку папирос и угостил водителя.
– А почему вы к Перисильду не пошли? Дознанием по этому делу он занимается.
– Не нравится мне херра Арвид, потому и не пошел.
– А я, стало быть, нравлюсь, – усмехнулся сыскной чиновник.
– Вы меня по ушам не били, – ответил Тараканов.
– Да, любит Перисильд руки распускать. Мозгов мало, вот кулаками и работает. Ну хорошо, с ним понятно, а начальнику почему не доложили?
– Да это же все равно, что Перисильду. Начальник мои соображения ему бы пересказал, тот бы и начал руки чесать. И еще неизвестно, как бы для меня это все обернулось.
– Логично. Что вы предлагаете делать?
– Никаких доказательств, кроме моих умозаключений, у нас нет, значит, их надо поискать.
– Это я понимаю. А поконкретнее?
– Меня смущает борода. Фальшивую бороду в мелочной лавке не купишь.
– Вот-с, правильно! Схожу-ка я в театр.
Тараканов хотел возразить, но не успел – в кабинет вошел Цейзиг.
– Зачем это вы в театр собрались?
– Как зачем? – Михельсон нимало не смутился. – Пьесу посмотреть.
– А какая там нынче пьеса идет?
– Не знаю. Я потому туда и собрался, что совсем оглох здесь за работой, совсем за культурной жизнью не слежу.
– Театр, конечно, дело хорошее, но сегодня нам туда не попасть. Вот постановление об обыске, поехали в Кадастик, я чувствую, мы и без театра там спектакль посмотрим.
Квартира малолетней проститутки поразила Тараканова своей ухоженностью и чистотой. Она помещалась во вросшем в землю первом этаже старого деревянного дома и состояла всего из двух комнат и кухоньки. Главы семьи дома не было, и дверь полицейским открыла опрятная дама лет шестидесяти пяти – бабушка Эмилии. Она внимательно прочитала постановление, расписалась там, где ей указали, и, пожав плечами, сказала:
– Обыскивайте.
Провозились с час, перевернули все вверх дном, но ничего не нашли – ни похищенного у Кербаума имущества, ни следов крови.
– Михельсон, составляйте протокол, – разочарованно сказал Цейзиг.
– Когда внучку отпустите? – спросила бабушка.
– А прям сейчас и отпустим, прова Родберг. Вот вернемся в присутствие, все документы оформим и отпустим, через пару часов дома будет.
– Вот, держите, – бабушка протянула Цейзигу двадцатипятимарочную купюру, – пусть извозчика возьмет.
Начальник КриПо отстранил руку с деньгами:
– Не надо, ее домой на нашем авто доставят.