Конец марта мы встречали с ярким весенним солнцем, дневной капелью и ночными заморозками совместно с кочевниками, которые вернулись к нам. Их двухколёсные кибитки пришлось оставить вне крепости, но увидев, куда их поселят, жёны сородичей Калтума и не вздумали возмущаться. Похоже, даже эти плохо приспособленные для жизни стены пещер для них оказались чуть ли не верхом мечтаний и чем-то невообразимым по своей роскоши. Во всяком случае, их восторги однозначно указывали на это. Правда, понятия общежития им также были неизвестны. Дети пустыни, однако. Шатры, юрты или как их там, в общем, кибитки. Пришлось на тему поведения в обществе с кочевниками плотно пообщаться. Но вроде как поняли, что для мусора есть определённые места, туалет также не там, где захотелось, и огонь под казаном посреди комнаты, где живёшь, не надо разводить.
Калтум после приезда долго мялся и, отговариваясь разными предлогами, не сразу решил поговорить со мной. Потом, когда уже стало совсем неудобно скрываться, подошёл, снял шапку и долго извинялся. Он, видите ли, потратил все деньги, что я ему дал. И на что? Купил ещё одну отару овец, потому что после их ухода род почти не выделил скота. Также приобрёл пару десятков коз, молочных лоргов и коров. Также пришлось взять одеяла, дополнительную тёплую одежду и купить лишний корм для животных. И поэтому он чувствует себя виноватым. Дурында! Да ты всё правильно сделал! Знал бы я, что ты так с деньгами распорядишься, дал бы в два раза больше, чтобы и на подарки жёнам хватило. Хотя, судя по всему, это не тот человек. Вот с заработанного он купит подарок жене, а чужого и копейки не возьмёт. Только на действительно необходимые вещи.
Повезло мне с ним. Привёл отару в шесть сотен голов. Пусть сотня от рода. Меня Хомолиген в своё время просветил по поводу цен. Это же как он торговался? И потом… Как кочевники по пустыне и перекопанному напначью бездорожью смогли всё это стадо привести сюда? Да за такие дела в советские времена ордена гвоздями — сотками в грудь вколачивали. А тут подвиг — и за просто так. Нет, надо выделить десяток золотых, хоть Нольер опять зубами щёлкать будет. Кочевник от того, что получил поощрение, в благодарность попытался упасть мне в ноги. Пришлось и мне последовать его примеру.
— Ну как, удобно на коленях стоять?, — спросил я ошарашенного моим поступком мужчину. Он совсем стушевался и замотал головой. — Я вот тоже думаю, что неудобно. Так что больше так не делай. Хочешь показать, что ты благодарен, покажи делами или ещё как, но унижаться не надо.