В животе у нее забурчало, и, невзирая на его ухмылку, она пробормотала:
— Хорошо, кофе я выпью.
Рауль провел ее к столику в углу переполненного бара, выискав свободное место среди групп говорливых туристов. Не дожидаясь, чтобы он выдвинул ей стул, Лара села.
Рауль, пожав плечами, обошел столик и не успел сесть, как тут же появилась официантка.
— Кофе. Лара, что еще тебе взять?
— Мне только кофе.
Он заговорил с официанткой по-итальянски, и та с улыбкой отошла.
— Я заказал тебе бутерброды.
— Зачем было спрашивать, если сам все решил?
Вернулась официантка с кофе и блюдом с бутербродами, которое поставила перед Ларой. Лара взяла бутерброд, решив, что не пропадать же вкусной еде — бутерброд был с копченым лососем и огурцом.
— Так в чем же дело?
— У меня есть для тебя предложение. Не то, о котором ты подумала, — поспешил добавить он, увидев выражение ее лица.
Чувствуя, как горят у нее щеки, Лара помешала ложечкой кофе и бросила на Рауля горделиво-презрительный взгляд:
— Не представляю, что могу заинтересоваться каким-либо твоим предложением.
«За исключением лечь с тобой в постель». Чтобы не думать об этом, Лара с такой силой впилась зубами в нижнюю губу, что чуть не прокусила. Пусть уж лучше будет больно здесь, чем внизу живота.
— Мой дед умирает.
Враждебность мгновенно исчезла. Он выглядит хладнокровно, но она интуитивно поняла, что за этой маской прячется мука.
— Мне очень жаль.
Взгляд Рауля замер на ее лице, зеленые глаза смотрели с сочувствием. Она пряталась за грубоватой несговорчивостью, и он понимал почему. Люди, которые часто прибегают к подобной манере, неизбежно к этому привыкают, что сказывается на их поведении.
Разве он сам так же не ведет себя?
Рауль отбросил сомнения. Он не манипулирует ею. Он предложит ей сделку. Он обратится не к ее доброму сердцу, а к ее прагматизму.
— Мне тоже жаль. — Он откинулся на спинку стула, выдохнул и признался: — Я еще не свыкнулся с этой мыслью.
— Он давно болеет? — тихо спросила она. Отец у Лары умер, когда она была маленькой девочкой, и это произошло внезапно.
— Он никогда не болел… я, во всяком случае, этого не помню. — Рауль замолчал, думая о своем.
— Вы очень близки?
Рауль помолчал, прежде чем ответить:
— Он был для нас больше чем отец.
— У тебя есть братья и сестры? — У него вид одинокого волка, поэтому она подумала, что он единственный ребенок в семье. — Прости, — произнесла она. Ему не хочется говорить о личном — это ясно. Здесь кроется какая-то причина.
— Я сказал тебе это не для того, чтобы вызвать сочувствие. Дело в том, что я последний Ди Витторио в роду. — Он замолчал, задумался и затем продолжил: — Семья, продолжение рода много значат для деда. Он хочет жить в детях, чтобы генетические черты проявлялись в следующих поколениях. Когда я женился, он ждал, что я дам ему наследников.