— Ты развелся?
— Моя жена умерла. Детей у нас не было.
— Так в чем все-таки дело?
— В предсмертном желании деда.
— И что это?
— Чтобы род продолжился в моем ребенке.
До нее не сразу дошел смысл сказанного. Неужели он… нет… она даже подумать не смеет… он не мог, не стал бы… Возмущение переполняло ее. Это невероятно! Лара приподнялась, чтобы встать, стул под ней заскрежетал по полу, но ноги не держали.
— И вот тут нужна ты.
У нее из горла вырвалось сдавленное бульканье. Он предлагает ей…
— Я?! — Лара затрясла головой, уперлась ладонями в стол и с силой отодвинула стул, словно отодвигала себя от этого безумия. — Ты сошел с ума, — произнесла она. — Разговор окончен. Я не собираюсь стать инкубатором для твоего ребенка!
— Я не стал бы заводить ребенка, лишь бы угодить деду.
Лара недоверчиво на него взглянула:
— А что прикажешь мне подумать? Ты сказал…
— Я хочу, чтобы ты вышла за меня, Лара, а не рожала мне детей.
— В таком случае вопрос решен. — Она не могла понять, серьезен он или это дурацкая шутка, и сверлила его взглядом. Черт, у него такой вид, будто он озвучил что-то обыденное вроде правил поведения. — Когда объявят мой рейс, я улечу. Разговоров больше не будет. — Она махнула рукой, подчеркивая окончательность своих слов.
Темные глаза Рауля смотрели пристально.
— Выслушай меня.
Она медленно покачала головой:
— Ничто из того, что ты скажешь, меня не убедит.
— Тогда ты ничего не потеряешь, выслушав то, что я должен сказать. Ну, как бы ты выслушала предложение о работе.
Лара откинула волосы со лба и заложила прядь за ухо. Следует ли потакать ненормальным?
— Ты и днем тоже пьешь?
Он приблизил к ней лицо.
— Разве пахнет? — И приоткрыл твердо очерченные губы, словно предлагая понюхать.
Мятный теплый запах задел ей щеку.
— У меня есть работа, если ты помнишь.
— Не спать с начальством — это обычно правильно, но, как оказалось, не в твоем случае… — Он наблюдал, как ее лицо постепенно заливается краской. — Вижу, ты сама поняла. Тебе не приходило в голову спросить себя: а уик-энд в Риме может иметь последствия помимо потери невинности? — Глупо, но Рауль приходил в ярость каждый раз, когда думал о том, что она отдается какому-то лузеру… да любому. — Ты когда-нибудь просчитывала вперед свои шаги? В какой момент римский уик-энд представился тебе прекрасной затеей?
— А твое предложение чем лучше? — подавив подступавшие слезы, спросила Лара, неприязненно глядя на него. К чему он клонит, читая ей нравоучение?
Губы Рауля вытянулись в жесткую линию.
— Ты надеялась подцепить его?
— Подцепить? — повторила Лара. «Он, вероятно, думает, что мне нужно напоминать о том, какая я была дура?»