Спикен махнул рукой:
— Откуда я знаю, что у них там произошло? Может быть, они составили заявление до покушения, а потом уже не смогли его изменить. Они, правда, смогли исполнить свой план — проникнуть на нобелевский банкет и выстрелить в него.
— До того, — сказала Берит. — До того, как имело место нападение?
Спикен довольно улыбнулся:
— Именно так. Полиция устраивает пресс-конференцию в два часа дня. Думаю, что на нее пойдет Патрик, если он больше ничем не занят. Как ты, Патрик?
Патрик Нильссон выключил новостной сайт и широко зевнул.
— Я хотел сосредоточиться на Рансторпе, — сказал он, — а потом поговорить с источниками из колледжа министерства обороны.
— Хорошо. Анника, значит, на пресс-конференцию пойдешь ты, — произнес Спикен, считая дело решенным.
— Ну, — заговорила Анника, пародируя Патрика, — я хотела сосредоточиться на фон Беринг, а потом поговорить с источниками в Каролинском институте.
Берит захихикала, а Шюман почувствовал, что начинает злиться.
— Мы участвуем в пресс-конференции или нет? — спросил он немного громче, чем обычно.
— На пресс-конференцию пойду я, — сказала Берит, проглотив смешок.
— Мы будем брать интервью у членов семьи фон Беринг? — спросил Шюман. — У Каролины фон Беринг есть семья? Муж, дети, родители?
— Пока у меня нет ответов на эти вопросы, — ответил Патрик.
Спикен изо всех сил хотел сохранить свой авторитет, но репортеры сами решили, куда и кто из них пойдет.
В газете надо подтянуть дисциплину, подумал Андерс Шюман. Такая организация никуда не годится, пора принимать меры. Ничего подобного впредь он не допустит.
— Работая, всегда думайте об онлайновом издании, — сказал он, напутствуя расходящихся коллег. — Никаких сроков завершения работы нет, только дополнения и исправления. Не будьте эгоистами, помогайте друг другу! Анника, можно тебя на два слова?
Анника остановилась, прижав к груди одежду, газеты и бумаги.
— Да? — спросила она.
Шюман подошел к ней и вполголоса спросил:
— Ты все еще полагаешь, что тебе нельзя писать о том, что ты видела?
Анника была бледна, под глазами залегли темные тени.
— Это не я полагаю, а юрист газеты. Он почему-то считает, что шведские законы надо соблюдать.
Она повернулась и пошла в свою угловую комнатку, копна волос упала ей на узкую спину.
От раздражения, возникшего где-то в животе, Шюман ощутил горечь в горле. Мысль мелькнула раньше, чем он сумел ее заглушить: «От нее надо избавляться».
Анника с глухим стуком затворила дверь своего стеклянного аквариума. Шюман становится просто невыносимым. Прошлым вечером он был совершенно неуправляем, а сегодня отдал инициативу Спикену, самому тупому человеку во всей Швеции. Слава богу еще, что Спикеном так легко манипулировать.