«Откуда ты взялся? Какого черта тебя принесло в Пунта-Аренас?»
«Сбежал с корабля. Работу ищу».
«Работу в Пунта-Аренасе? Сейчас?»
Это было осенью.
«Я больше не мог там оставаться».
«Подожди, дай подумать. Хотя что тут долго думать? В полиции хочешь работать?»
«Полицейским? Влезть в мундир и сапоги? Нацепить саблю и пистолет? Нет уж. Спасибо».
«Ну что ты! Будешь ходить в штатском. Твое дело — выслеживать преступников, ну знаешь — тайным агентом, сыщиком. Их было тут четверо, да один уезжает, нужна замена. Платят прилично, а работа ерунда».
«А что, здесь много воров?»
«Какие воры! Откуда им быть, если зимой мороз больше двадцати градусов. Ни воров, ни нищих — закоченели бы на улице. Бывает, конечно, украдут, да редко; а убийств и совсем почти не слышно; разве что самоубийства, особенно когда западный ветер заладит, но самоубийц ведь не надо вылавливать и в тюрьму сажать не надо — зароешь, и дело с концом. Ну как, согласен?»
Согласен ли я? А что мне было делать? Не подыхать же с голоду. Судно уже отчалило, так что выбора никакого, и вот я стал тайным агентом полиции. Милая работенка! Там я и застрял, в этом городе длинных ночей и коротких дней (или наоборот, смотря по времени года), прицепил к поясу сорокапятикалиберный кольт и стал с нетерпением ждать, когда кончатся осень и зима и я с первым же судном отчалю на север. Ну и зима мне выдалась! Как-то в одном магазине случился пожар. На ветру деревянное строение вспыхнуло как спичка и в секунду сгорело дотла — когда приехали пожарные, тушить уже было нечего. А потом оказалось, что поджег хозяин-итальянец да сам об этом и раззвонил. Ему надоело возиться с лавкой, и он решил продать дело, но никто не брал, даже даром. Хотел было подарить одному земляку, который искал золото на Огненной Земле и, по всему судя, кое-что себе там откопал. Так этот земляк отказался наотрез, заявив, что примет любой подарок, только не магазин — недвижимость его не волнует, не по нему это лакомство.
Итальянец впал в отчаяние: ни в аренду сдать, ни продать, и бросить жалко — нельзя же уехать и оставить имущество на произвол судьбы. А уехать он решил во что бы то ни стало. И вот пришла пора ветров, и ветер принялся дуть днем и ночью без передышки, и тогда он придумал поджечь магазин — чтобы от него отвязаться. Все это он сам рассказывал. Магазин не был застрахован. Всем ясно стало, что он сумасшедший: чтобы хозяин, итальянец он или кто другой, поджег собственный магазин, да еще не застрахованный, тут уж, и правда, надо рехнуться! Так оно и оказалось — парень свихнулся. Его забрали, и так как в Пунта-Аренасе не было дома умалишенных, поместили в городскую больницу и приставили к нему полицейского, которому поручили его охранять до прихода судна на Вальпараисо. Охранникам пришлось одеваться в штатское, потому что, едва завидев полицейскую форму, больной приходил в ярость и исступленно выкрикивал имя Гарибальди.